Пепел и проклятый звездой король
Шрифт:
— Никогда больше так со мной не поступай, — сказал он. — Никогда, черт возьми.
Дверь открылась.
В проходе стояла женщина, держа в одной руке ступку и пестик, как будто она так быстро примчалась, что даже не успела отложить то, что делала.
— Я услышала…
Но тут ее глаза нашли мои, и слова исчезли.
Я тоже не могла говорить. И не могла отвести взгляд. Потому что, Богиня, она выглядела такой знакомой, такой знакомой, что все остальное отпало. Эти зеленые глаза так
Она испустила долгий вздох.
— Ты проснулась, — сказала она одновременно с моими словами:
— Я тебя знаю.
Глаза сморщились в грустной улыбке.
— Я не думала, что ты меня вспомнишь.
Я не знаю, точно ли я ее помню. Это было больше похоже на… распознавание врожденной осведомленности.
— Я… ты…
Мои слова оборвались. Я не была уверена, что хотела сказать, и как назвать то, что я чувствовала.
Она вошла в комнату и закрыла за собой дверь.
— Я Аля, — сказала она. — Я твоя тетя.
АЛЯ, резкая и трудолюбивая, настояла на том, чтобы осмотреть меня, прежде чем мы поговорим о чем-то еще. Поэтому, пока она проверяла пульс и перевязывала меня, Райн отвечал на все вопросы, которые, как он уже знал, я задам.
Он сказал мне, что мы здесь совсем недолго, всего день. Остальные отступили к месту встречи за Сивринажем, в один из городов, которые хиаджам удалось удержать под контролем, но это был лишь вопрос времени, когда Саймон отправится за ними туда. Они тоже зализывали свои раны и, получив команду, отступили бы еще дальше к скалам.
Коротко говоря, битва была чертовой катастрофой.
Да, нам удалось разрушить большую часть оборонительных сооружений вокруг Сивринажа, и, если уж на то пошло, нам удалось уничтожить большое количество войск Саймона. Но и он убил немало наших.
И то, что Септимус сделал с Саймоном… кулон, зубы…
Матерь, неужели мне это не привиделось? Это было похоже на сон. Проклятый Богиней кошмар.
Куда, черт возьми, мы попали?
— Мы должны вернуться, — сказала я.
— Нет, пока ты не сможешь передвигаться, — сказал он.
— Я чувствую…
Прекрасно.
Как ни странно, я действительно чувствовала себя прекрасно. Да, у меня кружилась голова. Была слабость. Но… я чудом исцелилась, если не считать всего остального. Аля стояла позади меня и наносила целебную мазь на рану на спине. Было больно, и я издала шипение сквозь зубы.
Но боль была преодолимой.
Боль не была смертью.
Я посмотрела на свои руки, где, как я знала, были серьезные
Райн проследил за моим взглядом, и слабая улыбка искривила его губы.
— Оказывается, твоя тетя — чертовски хороший целитель.
— Мы получили немного помощи, — добавила она. — Из его крови.
Все говорили так, как будто все это было совершенно нормально. Но нормальность этого была самой запутанной из всех.
Тетя. Богиня, помоги мне. Я даже не знала, с чего начать.
— Как ты догадался привести меня сюда? — спросила я Райна.
Его улыбка померкла, словно он снова погрузился в воспоминания.
— Честно? — сказал он. — У меня не было ни одной чертовой зацепки. Я знал имя из писем твоей матери и город. Я знал, что тот, кто их написал, был целителем. И я… я был в отчаянии. Я не знал, куда идти. Не знаю, почему я оказался здесь.
За моей спиной Аля издала негромкий смешок.
— Судьба, — сказала она. — Это за пределами понимания смертных.
Я не была уверена, шутит она или нет. У нее было какое-то плоское выражение лица, которое звучало так, будто это может быть либо глупая серьезность, либо сухой юмор. Но… так или иначе, я не могла не согласиться с ней.
Она подняла мою левую руку, проверяя повязку на плече.
— Тебе повезло, что он догадался привести тебя сюда, — сказала она. — Магия Ниаксии не смогла бы помочь тебе так же хорошо.
— Что это за магия? — спросила я.
— Акаэджи. Вампирская магия не смогла бы тебя спасти.
Ложь Винсента разрушила мою веру в судьбу. Но то, что Райн нашел эти буквы, это имя, это место — то, что в панике он решил привести меня сюда, в любое другое место…
Это было похоже на правду.
Райн выглядел немного бледным. Я подумала, не думает ли он о том же, о везении и о том, как по-разному могли сложиться наши судьбы. Не задумываясь, я коснулась его руки, скользнув по шершавой коже. Он поднял ладонь вверх, и пальцы свободно сплелись с моими.
Мой взгляд переместился на покрывало и на костлявые обветренные руки Али, находящиеся на нем. От этого зрелища на меня накатила очередная головокружительная волна чего-то знакомого.
Эти руки.
Я вспомнила, как держала эти руки, давным-давно.
Твои гораздо более морщинистые, чем мамины.
Это не очень вежливо, Орайя.
— Я жила с тобой, — пролепетала я.
Аля вздернула бровь. Это был лишь слабый намек на удивление.
— Я не думала, что ты это помнишь. Ты была очень, очень мала. — Она оглядела маленькую спальню. — Вообще-то ты родилась здесь. В этой комнате. Это… это был тяжелый день. Я не была уверена, что ты выживешь. Я делала все возможное, чтобы вылечить вас обеих, но…