Пепел врага
Шрифт:
Достав в одной из комнат небритого громилу выстрелами в живот, Бойцов и Шваб вернулись в коридор. И тут их ждал неожиданный сюрприз. Нарисовавшись из темноты, прямо перед спецназовцами возник старик. С взлохмаченной белой бородой, он был похож на призрака, поднявшегося из могилы. Но в руках этот призрак держал абсолютно реальное оружие. Ствол девятимиллиметрового пистолета системы «беретта» изрыгал огонь.
– Шваб, ложись! – крикнул Бойцов.
Он отпрянул к стене, уходя с траектории огня. Рикошетом отскакивающие от стен пули с надсадным визгом метались по коридору. А
Прицельный выстрел, произведенный командиром спецназовцев, остановил Беслана Ганирова. Одна пуля вошла в переносицу хозяина дома, вторая перебила ему горло. Он хрипло вскрикнул и, захлебываясь собственной кровью, упал замертво…
Сулеймана спецназовцы обнаружили на цокольном этаже. В большом помещении, использовавшемся как склад, он был один. Зажатый в угол главарь боевиков походил на загнанного волка. Он стоял, подняв над головой руку. Его посиневшие от злобы и ярости губы шептали то ли молитву, то ли проклятия. Побелевшие в костяшках пальцы Сулеймана сжимали гранату.
– За мной пришли? Берите… Вот он я! – не крикнул, а скорее прорычал главарь разгромленной банды, поворачиваясь боком.
Вырванная из гранаты чека, которую он держал в зубах, с тихим звоном упала на бетонный пол. Неуловимую долю секунды Бойцов слышал за собой только тяжелое дыхание своих людей. Взрыв в замкнутом помещении не оставлял им шансов на спасение.
Где-то за его спиной был молоденький солдатик, которого он сшиб с ног во дворе и который ни на шаг не отставал от спецназовцев, приглушенно прошептал:
– Все… кранты…
Но майор Бойцов так не считал.
Точным движением он вскинул «стечкин». Молниеносно прицелившись, он выстрелил в место, которое на латыни медики называют medula oblongata. Повреждение этой точки вызывает у человека обратную реакцию. Его ладони самопроизвольно сжимаются, оставаясь в таком положении несколько секунд. Именно этих секунд хватило Бойцову, чтобы прыжком добраться до раненого врага, разжать его пальцы и осторожно извлечь из них гранату.
Бережно держа ее, точно перезревший фрукт, Бойцов перевернулся на спину, сел и, глядя с улыбкой на белую словно мел физиономию солдатика, устало улыбнулся:
– Вот так вот, воин. Теперь надо мусорку подходящую найти…
Полковник Кривонравов сидел, тупо уставившись на лопасти вращающегося вентилятора.
Двадцать минут тому назад в его служебный кабинет явился незваный посетитель. Представившись, он показал служебное удостоверение майора спецподразделения Главного разведуправления Генштаба. Чем занимаются люди из этих засекреченных подразделений, полковник Кривонравов был хорошо осведомлен. Придав лицу недовольно-кислое выражение, он с чиновничьим безразличием спросил:
– Майор, разве я могу чем-нибудь помочь вашему ведомству? По-моему, возможности ГРУ безграничны.
Усевшийся без приглашения Илья Бойцов согласно кивнул головой:
– В этом вы правы.
Затем на столе перед Кривонравовым возникла стопка магнитофонных кассет. Перебирая их, неожиданный гость продолжил:
– Послушайте их внимательно. Это копии, снятые с аудиоархива, хранившегося
С каждым словом Бойцова Кривонравов бледнел все больше и больше. Его спина, лоб, ладони рук покрылись испариной. Выпученные глаза грозились выскочить из орбит. С трудом оторвавшись от кресла, он поднялся, опираясь руками о стол.
– Майор, это провокация! И вы за нее ответите, – прошипел полковник, с трудом выталкивая из перехваченной спазмом глотки слова.
Сверкнув глазами, гость отчеканил:
– Сядь, полковник! С Сулейманом уже беседуют контрразведчики. А ты, когда будешь слушать, вспомни парней, оставшихся по твоей милости в ущелье…
Не произнося больше ни слова, страшный гость вышел.
Полковник Кривонравов снял стоявший на сейфе магнитофон. Вставив кассету, он нажал на воспроизведение.
Слушая запись, он смотрел на настенный календарь, которым особенно гордился. Пара московских художников, бывших хорошими портретистами, сварганили дюжину изображений президента России. Каждому месяцу соответствовало свое изображение. Президент то смеялся, то был задумчив, то по-отечески улыбался. Сейчас, не в самый печальный месяц, президент сурово хмурил брови. Более того, чем дольше журчала в магнитофоне пленка, тем с большей ненавистью смотрел президент на полковника Кривонравова. Во всяком случае, тому так казалось.
Руки полковника сами потянулись к ящику стола. Достав табельный пистолет, Кривонравов снял предохранитель. Затем носовым платком он зачем-то протер ствол и вставил его в рот. Корчась от страха, Кривонравов нажал на курок.
Последнее, что видел в своей жизни полковник, были лопасти вращающегося вентилятора, разбрызгивающие по кабинету попавшую на них кровь.
Прибывший из Москвы самолет с учителями-добровольцами на борту встречали представители власти, военные и корреспонденты. Когда официальная часть закончилась, к трапу, возле которого в ожидании транспорта стояли добровольцы, подошел одетый в гражданское Илья Бойцов. Он знал, что этим бортом вместе с сестрой прилетит и его друг капитан Верещагин. Стоя за спинами государственных мужей и генералитета из регионального штаба по проведению контртеррористической операции, он увидел и Павла, и Катю. Но пока он пробирался к самолету, те исчезли в людской толчее.
Организация, как всегда, хромала. Ответственные за размещение и безопасность выкрикивали нужные фамилии. Журналисты метались, пытаясь заполучить нужных собеседников. Илья стоял среди этого хаоса, недоуменно крутя головой.
Вдруг на шею ему с визгом бросилась девушка.
– Илья, привет!
– Здорово, Катюша! – Спецназовец расцеловал сестру друга.
Вынырнувший из толпы Верещагин с ходу заключил командира спецназовцев в объятия. Когда эмоции от встречи схлынули, троица направилась к краю летного поля. Они шли, весело болтая, подначивая друг друга и толкаясь, словно расшалившиеся на переменке школьники.