Пепел
Шрифт:
— Никакого подвоха, — заверил меня Бардос. — Только интереснейшее представление! Красавчик-крагиец против прославленного северянина! Да это самая лучшая новость за сегодняшний день!
— Прославленного северянина? — повторил я, чувствуя, как екнуло сердце. — Закк тоже участвует?
— А то! — с улыбкой просветил меня Бардос. — В северной провинции он был лучшим лучником, и вот уже неделю всем хвастается, что и здесь всех одолеет. Так что давай, уделай его! Так уж и быть, мы будем болеть за тебя, как бы ты ни был плох.
— Почему сразу плох? — возмутился я. — Да я всегда был лучшим лучником в столице!
— Вот
— Э-стрэ, Э-стрэ, Э-стрэ!! — принялись скандировать эти двое, привлекая ко мне всеобщее внимание. Я покраснел и попытался слиться с толпой, но было уже поздно: другие лучники разошлись подальше от разбушевавшегося Эдара, зато стоявшие недалеко звонкоголосые девицы, напротив, приблизились. Следом за ними над толпой появились сверкающие глазенки — это местные мальчишки взобрались на плечи добродушных мужиков, чтобы посмотреть, что тут затевается. Отступать было некуда, и я каллиграфическим почерком вписал свое имя в столбик разношерстных каракуль.
— Мне бы еще лук где-нибудь добыть, — заметил я.
— О, это мы мигом! — ответил Бардос и умчался куда-то, а Эдар тем временем потащил меня на поле для пристрелки.
Закк, разумеется, был уже там: стоял и громогласно критиковал столичные луки.
— Не нравится, не бери, — простодушно вмешался в его словоизлияния Эдар, подтаскивая меня. — Тебя никто не заставлял сюда приходить. Откажешься, Эстре победителем оставишь.
— Что? — Закк презрительно прищурился на меня и смачно сплюнул в сторону. — Этот сучий потрох собирается участвовать? Да он лук вообще хоть раз в жизни видел? Ты посмотри на его руки.
— Красивые руки, — раздался новый голос: к нам незаметно присоединилась Лан. — А ты, Закк, сначала одолей всех, а потом уже словоблудничай.
Лан улыбнулась мне и подала лук — небольшой и не такой богатый, как у Закка. Тетива была спущена, но даже и в таком состоянии он выглядел неплохим. Довольный Бардос маячил у нее за спиной. Я взял лук, и меня вдруг посетило странное ощущение покоя: как будто я оказался дома. Эти трое улыбались мне, подбадривая, и ниоткуда не доносились смешки, к которым я уже почти привык здесь.
— Спасибо, — вполне искренне сказал я.
— Удачи, — ответила Лан и у всех на глаза обняла меня и поцеловала в щеку. Девицы, увязавшиеся за нами, тут же весело загомонили, тыкая пальцами в нашу сторону. Эдар усмехнулся, а Закк снова сплюнул и пошел к дальним мишеням. Лан отпустила меня и вернулась обратно в свою ложу. Я проводил ее взглядом. И все-таки у нее шикарные формы.
— Если что, знай: за Закка она тоже болеет, — предупредил меня Эдар. И чего лезет? Знаю я! Незачем мне вечно напоминать, что я лишь один из трех.
Лук оказался удобным. Правда, у меня было небольшое подозрение, что он не для взрослых, а для юношей, но я не стал выяснять правду: в любом случае он почти идеально мне подходил. После долгого отсутствия практики первые выстрелы были довольно корявыми, но я быстро приноровился к новому оружию, и к тому моменту, когда подали сигнал к началу и зрители поспешили к лавкам, я уже был уверен, что не опозорюсь. А когда на первый
На втором туре было потруднее, но и поинтереснее. Меня потихонечку начал разбирать азарт. Трибуны замолкали всякий раз, как новый участник налаживал стрелу, и теперь каждому попавшему в цель лучнику доставалась порция оваций. Я снова попал в самый центр, и овации мне достались куда более яркие, раскрашенные звонкими женскими голосами. Я отвесил зрителям небольшой поклон, принимая их внимание, и покосился на Лан: она сидела довольно далеко, но благодаря краске, подчеркнувшей ее черты, было видно, как она улыбается.
Закк снова попал в желтую точку, хоть на этот раз мишень и не упала: мальчишки, правившие ее, пару лишних раз тюкнули сверху молотком, чтобы тренога поглубже увязла в земле. Наш результат, естественно, был засчитан, хотя большая часть других стрелков отсеялась: Асдар никогда не славился лесами, полными дичи, и потому искусство стрельбы здесь было не слишком развито. Чего не скажешь о северных землях — родине Закка. Наверняка он стрелять научился прежде, чем читать. Если его вообще учили читать.
Пришел черед третьего круга. Лучников осталось мало — человек десять. Я оценил новое расстояние до мишени и слегка занервничал: далековато, в центр могу и не попасть. Впрочем, все не настолько ужасно, чтобы я не попал в саму мишень.
Так и случилось: стрела угодила почти в центр и все-таки коснулась желтого круга краем плоского наконечника. Учитывая, что до меня сразу трое участников не попали по мишени вообще, гром овации последовал просто оглушительный. Мне махали цветными платками, кричали что-то. Эдар колотил черпаком по пустому железному баку, а Бардос отплясывал что-то непонятное под этот странный аккомпанемент. Я был чрезвычайно этим доволен и уже не стесняясь отвешивал поклоны: ну и что, что это не крагийцы, я им все равно нравлюсь. Особенно приятная была кислая мина Закка: он словно тухлый орех разжевал. Ну-с, посмотрим, как ты справишься.
К моему глубокому разочарованию, северянин справился и попал точно в середину желтого пятна, хоть и скрипел зубами так, что даже мне было слышно. Толпа взревела так же громко, как и после моего выстрела, но какими-то другими голосами: похоже, люди уже поделились на тех, кто болел за меня, и тех, кто болел за Закка. А он действительно хорош, надо отдать ему должное. Но все когда-то ошибаются. Так что еще посмотрим, кто кого.
Мишени отнесли еще дальше. Внутри меня клокотало волнение: оно жаркими волнами разливалось по груди, бухало в ушах, горело на щеках. Единственный участник, которому выпало стрелять до меня, даже не стал пробовать: махнул нам с Закком рукой и удалился с поля. Неужели промазать для него — это хуже, чем вот так уйти, даже не попытавшись? Впрочем, не мое дело: я собирался идти до конца.