Перебежчик
Шрифт:
– Полегче! – грубо прервал ее тот же голос. – Я же сказал, ничего лишнего!
Похоже, он вырвал у нее трубку. Мне показалось, что слышу ее отдаленный плач.
– Ну ты понял, да? Убедился теперь? Что молчишь? В зобу дыханье сперло?
– Да, убедился, – с трудом выговорил я. – Все понял.
– Завтра я перезвоню. В это же время. В тринадцать тридцать две. У тебя двадцать четыре часа. Найду тебя сам, где бы ты ни был. И не вздумай обращаться за помощью к своим ментам! Я узнаю, прежде чем ты об этом подумаешь! Это тоже понял?
– Понял, – сказал я кротко.
– Конец связи, адвокат! – в его голосе
Он бросил трубку, и это отозвалось во мне грохотом горного обвала.
– Его нигде нет, – доложил Вадим, растерянно глядя на меня.
– Идиот! – с чувством сказал я. Но, заметив, как он сник, успокоил. – Это я про одного твоего приятеля.
По-видимому, у меня был настолько несчастный вид, что сердце Вадика дрогнуло и он протянул мне нетронутый бутерброд. Я отмахнулся. Я переживал за Катю, как она там, в застенках у похитителей, как они глумятся и издеваются над ней. И все из-за меня… Если бы я собрался с духом и сказал ей сам все сразу. Если бы я повел себя как мужчина, то есть не испытывал бы всех этих сомнений и терзаний… А просто и грубо, ради ее же безопасности, послал бы ее куда подальше, показав себя тем, кем являюсь на самом деле – никчемностью, недостойным ее внимания скотиной. Именно так и следовало мне поступить, тогда она попереживала бы из-за моего предательства и послала меня еще дальше и не попала бы к этим подонкам.
Даже сейчас мне следовало отнестись как можно спокойнее к тому, что пришлось услышать. Мол, а мне все равно. У меня теперь, чтоб вы знали, другая. Куда лучше этой. А вам, если на то пошло, стыдно об этом не знать…
Или они знают, что Наташа как раз призвана отвести их внимание от Кати? Бр-р-р, просто голова кругом!
– Турецкому надо звонить по сотовому, – сказал я устало. – Он всегда при нем… Хотя, что я говорю, ты ж не знаешь его кода. Вадик, надо бы обсудить, потому что я уже ни черта не соображаю. И не трать время на нравоучения, сильнее, чем я себя наказал, наказать меня уже невозможно…
– Я все понял, – сложил ладони Вадим. – Юра, располагай мной на свое усмотрение. Ради тебя и Кати, да я…
У него не хватало дыхания и словарного запаса, чтобы выразить нам свою преданность, а я потерянно смотрел на него. Только сегодня я слышал то же самое от Наташи. Сговорились они, что ли?
– Они ее похитили? – спросил он.
Я только тяжело вздохнул. Уж эта процессуальная манера спрашивать своего друга обо всем…
– И требуют выкупа? – продолжал он, не обращая внимания на мое недовольство. – И сколько?
– Сто тысяч долларов. Пора бы знать. Сегодня это единица выкупа у похитителей всех широт и национальностей.
– Я просто хочу понять, кто они, – продолжал Вадим. – Наши с тобой новые знакомые, с которыми мы в состоянии войны, или другие, кого интересуют только деньги?
– Другие сперва осведомляются о финансовых возможностях потенциальной жертвы, – ответил я. – Если только они не последние дураки. Другие не могут не знать, что взять с меня, моих родственников и друзей, вместе взятых, просто нечего… Буквально где сядешь, там и слезешь. Поэтому не беспокойся, это те же самые, наши знакомые, больше некому. Словом, грубая работа людей, лишенных фантазии. Как и в случае с изнасилованием Оли Ребровой, в которое вовлекли нашего подзащитного.
– Не скажи, – покачал головой
– Я на это готов, – сказал я. – Хоть сейчас. Только бы отпустили Катю.
– А ты не торопись, у нас еще сутки, чтобы собрать эти сто тысяч, которые им вовсе не нужны… – сказал Вадим. – Катю они не тронут, это не в их интересах. Мы с тобой сейчас должны решить другое. Почему этой незначительной для них истории с Олей и Игорем они придали такое, я бы сказал, первостепенное значение? С их-то возможностями? Почему они буквально идут на все, чтобы замять эту историю? Почему рядовая, казалось бы, операция по дискредитации одного из воротил бизнеса вдруг стала столь важной? Чего они испугались? Провала?
– Может быть, огласки? – пожал я плечами.
– Вот и я так думаю, – сказал Вадим. – Как там звали эту журналисточку, которая писала об этой истории с изнасилованием?
– Ирина Федосеева, – вспомнил я. – Вот бы с кем поговорить не откладывая.
– Завтра и поговорим, – сказал Вадим.
– Завтра у меня на это не будет времени. Придется отложить.
Вячеслав Иванович слушал меня внимательно.
– За это убить мало, – сказал он.
– Вам виднее, – пожал я плечами. – У вас завелись предатели.
– Я о другом, – поморщился он. – О тех, кто похитил твою Катю. Но раз ты сам вспомнил про сотовый… Как ты думаешь, Лекарский случайно проговорился или сделал это специально? По заданию хозяина, чтобы указать нам наше место?
– Специально, конечно! – горячо уверил я. – Он искренне хочет нам помочь. Я уже говорил, что встретил его у Ребровых, где не чаял его увидеть и где он сообщил мне важную информацию про американский банк, готовый принять участие в торгах… Он наверняка знал, что я приду к Ребровым, понимаете? Только они могли ему сказать, что я там буду. Значит, они ему доверяют. И он меня информировал, а заодно и предупредил. Насчет того, что у вас завелся осведомитель… Не в прямую, а как бы случайно проговорился…
– Это ладно… – отмахнулся Грязнов. – Вот кто мог знать, что я отдал тебе сотовый? Только он! – ответил сам себе Вячеслав Иванович и с ненавистью поглядел как на предателя на монитор компьютера, по темному экрану которого разгуливали какие-то светящиеся букашки. – Занес эти данные, согласно инструкции. В следующий раз буду умнее…
– А кто может считать эту информацию? – спросил я. – И для чего, если неизвестен код? Кто у вас знает пароль?
– Брось, – отмахнулся он. – Даже слышать не хочу. За любого из наших поручусь, как за себя. Или за тебя… – При этом он коротко и колюче взглянул на меня, как бы проверяя, стоит ли за меня ручаться.
– В ваш компьютер могли проникнуть со взломом, – сказал я. – Сейчас это делается. Взламывают системы безопасности банков. Профессионалу – раз плюнуть.
– Но для этого надо знать пароли, – сказал он. – Вот объясни мне, если в этом понимаешь, кто и как мог узнать?
Я только развел руками.
– Я в этом не специалист, – сказал я. – Этим способом банки еще не грабил.
– А другим? – поднял брови Вячеслав Иванович, со своей детской привычкой шутить в самое неподходящее время. – Другим способом грабил?