Перебежчик
Шрифт:
– Ну что, граждане? – обратился между тем Вячеслав Иванович к притихшей толпе, которая и не думала расходиться. – И в кино ходить не надо? Может, сначала разобраться надо, прежде чем в лицо плевать?
И показал на Наташу, которая плакала, уже не сдерживаясь.
– Настоящая мафия – тю-тю, ищи-свищи. Сами видели, все на машинах и в разные стороны! И никто ничего не видел, да? Никто ничего не помнит, верно я говорю? И описать их никто не сможет, так?
– Почему, видели… – неуверенно заговорили в толпе. – И слышали.
– Неужели все
– А ты думал… Ты голову запрокинь, а то хлещет. Может, потом поговорим?
– Были же у них раненые, – сказал я, послушно запрокинув голову.
– Они своих теперь с собой забирают. Это они теперь ученые стали. Понимают. Все равно что следы оставить. Добьют раненого в другом месте – и все дела… Ну так что, в свидетели пойдете? – расхаживал перед толпой Вячеслав Иванович, по-прежнему держа рацию возле уха.
Все молчали, переглядываясь.
– А вот с этим труднее, – сочувственно сказал Вячеслав Иванович. – Возмущаться проще. И безопаснее… А потому нечего на мафию жаловаться, граждане. Она тем и живет, что нашим страхом. Ведь все их видели, я правильно говорю?
– Ну, – заговорила толпа. – Видели… И что?
– Но ведь не скажете, какие они, верно? В свидетели ведь никто не пойдет!
– А кто потом нас от них защитит? – выкрикнули из толпы. – Детей наших кто будет охранять? У вас оружие, организация, вон каски… А у нас? Дверь фанерная с глазком. За вами сейчас вертолет прилетит, а за нами «скорая» через два часа приползет…
– Правильно проблему ставите, – согласился Грязнов. – Только не у меня это надо спрашивать. А у ваших избранников, которые сами под охраной сидят – лучше нет красоты, чем плевать на вас с высоты! Так что к ним эти вопросы, граждане. Не к нам. Мы вот чем можем ответить, – он кивнул в сторону лежащего Гены, потом на плачущую Наташу. – Кровью и жизнями наших товарищей. Несмотря на оружие и каски.
Со стороны центра донесся характерный рокот вертолета. Все замолчали, глядя на слепящее летнее небо, стараясь разглядеть винтокрылую машину.
Я сидел на асфальте, прислонившись спиной к колесу «скорой». Меня мутило, болела голова, во рту была сухость. И все же не покидало чувство облегчения – Катя и Наташа живы и невредимы.
– Вон там, – указал я судмедэксперту в белом халате на место, где лежал «Антон», – возьми там кровь, пока не затоптали…
– Ты как? – спросил Вячеслав Иванович уже в машине, наклонившись ко мне. – Может, тебя тоже в больницу?
– Все в норме, – сказал я, боясь шевельнуть откинутой головой, чтобы вновь не хлынула кровь. – Вот вам и моя карьера адвоката.
– У тебя все впереди… Пока в тебе следователя больше, чем адвоката… Теперь самое главное, – сказал он вполголоса, присев передо мной на корточки. – Слушай внимательно. Тех «лифтеров» нашли с перерезанными глотками. Судя по фотороботу – те самые. Это от «друзей» Баха пламенный привет. От нашего стола вашему. Так что основное препятствие для назначения срока суда снято, господин
После этих слов я даже перестал чувствовать боль.
– За вами еще должок, Вячеслав Иванович, – горячо заговорил я, – по поводу экспертизы. Ваша ведь идея, что при идентификации пробу от подозреваемого примешали к исследуемому образцу? И вы еще не нашли Савельева, заделавшего мою подпись под протоколом следственного эксперимента… Если не найдете, считайте Игорю тюрьма, а мне – крышка как юристу. Так что выручайте!
– Может, в другой раз отчитаюсь, когда в себя придешь? Вон весь в крови, – сказал он.
– Цейтнот, Вячеслав Иванович, мое время измеряется уже не днями, а часами…
– Найдем Савельева, куда денется. Наверное, давно квартиру и документы поменял, и не один раз… Сейчас это просто, нашел другую бабу, ему это раз плюнуть, или снял жилплощадь где-нибудь за городом, ищи его… – говорил он, глядя, как Гену на носилках вносят в вертолет. – А с экспертизой – дело серьезное. Не моя епархия. Ладно, теперь с этими «лифтерами» хоть какая-то ясность… Удивляюсь только, как они их раньше не нашли.
– Значит, не могли найти, – сказал я. – Теперь понимаете, почему столько времени не было изнасилований в этом районе? Они легли на дно либо охотились по-одному и в другом месте. Просто другие их искали лучше, чем вы.
– Ну, может быть, может быть… – согласился Вячеслав Иванович с недовольным видом. – Может, и лучше. Только это надо проверить досконально. Вот с этого дня прокуратура возбуждает уголовное дело по факту похищения и применения оружия при задержании. Пусть проверяют… Борисыч с утра звонил, об этом сказал, потом пристал, понимаешь, чтобы я проследил за вашей безопасностью… Словом, Юра, сейчас наши дорожки начинают расходиться. Как говорится, разбегаемся по разные стороны баррикады.
– Не рано ли? – спросил я.
– Мы с Юрием Петровичем проводим адвокатское расследование, – сказал Вадим журналистке Ирине Федосеевой. И покосился на мой распухший нос, на который она смотрела с ужасом, не отрываясь.
Мы сидели в комнате редакции газеты возле метро «1905 года», в которой находились еще несколько девушек. Все они наблюдали в окно, как летает первый тополиный пух. Ирина оказалась пикантной молоденькой блондинкой, как раз во вкусе Вадима.
– А это у вас… – она несмело показала на мое лицо со следами боевых травм.
– Истина требует жертв, – сказал Вадим за меня, хотя я его не просил об этом. – Как от вас их требует информация. Вчера Юра дрался, как лев, ради нескольких фактов для защиты подсудимого, как вы ради нескольких строчек в газете…
Этот фонтан красноречия надо было срочно остановить. Уж больно он вдохновился вниманием этой девицы, смотревшей ему в рот.
– Я сам расскажу об этом, если потребуется, – перебил я. – А пока мы хотели бы кое о чем вас расспросить и попросить.
– Слушаю вас, – кивнула она, по-прежнему поглядывая на мою опухшую физиономию.