Перебежчик

Незнанский Фридрих Евсеевич

И, видимо, процесс нашего собственного расследования увлекал его все больше.

– Здесь пистолет, – сказал Олег. – В этом доме. На чердаке спрятан.

– Почему вы не отдали его милиционерам? – спросил я.

Олег и Оля переглянулись.

– Вы ведь проводите свое, негласное, расследование, – сказал Олег. – Я подумал, что могу все вам испортить, если им отдам. В милиции же есть предатели, не так ли?

Что я мог ему ответить? Возразить? Или подтвердить? Не хотелось думать о том, что под носом у Грязнова творится такое…

– И потом, надо было срочно удирать, – сказала Оля. – Он истекал кровью,

мог потерять сознание, милиционеров еще не было видно… Я умею водить машину, понимаете? Меня папа учил…

– Милиционеров не было видно, – сказал Олег. – А они бросили поиски и снова кинулись к нам… Но тут появилась милиция, и они стали удирать.

– Ты не все сказал, – тихо произнесла Оля. – Ты уже был без сознания, когда этот пистолет я спрятала в машине. В кино все время показывают и говорят, что он очень нужен сыщикам, правда? Я правильно сделала?

Хоть какой-то толк есть от этих бесчисленных триллеров и боевиков, подумал я.

– Что ж вы раньше молчали? – спросил Вадим.

– А как мы могли вам сказать, находясь здесь, – спросила Оля, – по телефону? Кстати, нам пора сделать перерыв. Олегу надо отдыхать.

Для меня был удивителен ее решительный тон. Я не узнавал ее. Как же она повзрослела за это время. В первый раз, когда я ее увидел, это была напуганная, несчастная девочка, которая и слышать не хотела ни о каком суде над подонками… Даже судьба Игоря была ей поначалу безразлична. И вот теперь она – опора и защитница своего телохранителя. И не в кино это происходит, а в жизни. И влюбилась она наверняка в него потому, что пострадал он из-за нее, защитил, прикрыл собой.

– Мы понимали, что они теперь ищут не столько нас, сколько пистолет, – сказал Олег. – И понимали также, как важно его сохранить для вас.

– Не то слово, – сказал я. – А теперь, хозяйка, нам бы чаю. Разговор предстоит долгий.

– Итак, что мы имеем? – спросил Вадим, когда мы вышли перекурить во двор.

– Пистолет, из которого стреляли, – ответил я. – В принципе прокуратура уже может возбуждать новое дело, объединив его со всеми остальными. И тогда сбудется твоя мечта. Суд отложат, дело вернут на дорасследование.

– Где они, эти остальные дела! – махнул рукой Вадим. – Нашли этих подонков, кто надругался над Олей, но уже в виде трупов… Если бы этот пистолет стрелял там, в Ховрино.

– Что совсем необязательно, – перебил его я. – Никакого курчавого Валеры, похитившего Катю, в Ховрино не было. И стреляли там исключительно из «макаровых». Причем из нескольких. Так показала баллистическая экспертиза.

– Ну да, ты бы этого кудрявого соблазнителя Кати сразу же там заметил, – сказал Вадим. – Значит, это мало что нам дает?

Вадим умолк, вид у него был растерянный.

– Не все так плохо, не забывай, еще есть Антон, который участвовал там и там и связывает тем самым оба случая, – подбодрил его я. – Ты забыл: Олег и Оля его сразу узнали на «фотороботе». Смотри, что получается: этот Валера Катю похитил, потом Антон привез ее обменивать на Наташу. Есть связь? Потом они оба приехали похищать Олю. И ранили Олега из «магнума», принадлежащего Валере. И этот «магнум» сейчас нам преподнесут на блюдечке с голубой каемочкой. Круг замкнулся. Можно возбуждать дело. Можно судить.

– Статья сто двадцать шестая пункт третий, – отрапортовал Вадим. – От пяти до пятнадцати

лет лишения свободы. А ты не хотел меня брать с собой. Что б ты делал без меня?

– А то же, что и ты без меня.

И я хлопнул его по плечу.

– Но это пока что никак не освобождает от ответственности Игоря, – сказал я. – Сейчас, Вадим, ты говоришь как следователь, а не как адвокат.

– С кем поведешься.

– Не забывай, для чего тебя нанял Бах, – продолжал я.

– А я не забываю, – пожал плечами Вадим. – Только не помню, чтобы я подписывал новый договор. Или расписывался в ведомости. Одни только слова и обещания. Нам, видишь ли, все некогда…

– Сегодня же вечером звоню Лекарскому, – пообещал я. – Завтра подпишем. Сам сижу без копейки.

– На моей шее, – напомнил Вадим, – палец о палец не ударишь, чтобы получить с них аванс, только знаешь, что у меня клянчишь… Тебе еще повезло, что я такой известный и модный и поэтому кое-какие сбережения еще имею.

– Больше не попрошу, – обиделся я.

– С чувством юмора у нас все хуже и хуже, – вздохнул Вадим. – Ладно, забыли, а то опять встанешь в позу. Попробуем еще раз… Те, кто похищали Катю, потом пытались похитить Олю, – это та связь, про которую ты говорил? Так? Я тебя спрашиваю вместо прокурора. Но для чего? Зачем она им? Может, они вообще похищают девиц? Ну хобби у них такое. И тогда совсем другая статья. И никакого отношения к делу об изнасиловании той же Оли это все не имеет. Попробуй тогда обвинить их на суде… Они сразу сделают большие глаза. И еще оскорбятся. Да вы что? Да за кого нас принимаете! Разве мы давали вам повод в этом нас обвинять? Ты можешь с ходу на это ответить как адвокат?

Я не знал, что сказать.

– Это ты у нас маститый, модный и высокооплачиваемый, тебе и карты в руки, – ответил я.

– А чем я занимаюсь? – вздохнул Вадим. – Во что ты меня втянул? Менты не чешутся, а нам больше всех надо?

– В том-то и дело, что больше всех… Мы в цейтноте. И Бах подвесил нас на крючок, обещая сказочный гонорар. Который еще надо отработать…

– Насчет того, что они сделают большие глаза, – это как подать, – продолжал Вадим, явно садясь на любимого конька. – Наша задача использовать эту связь между приведенными фактами, чтобы породить в умах присяжных сомнение в однозначности этого дела. А стало быть – сомнение в виновности Игоря. Скажем, почему была похищена невеста его адвоката Гордеева, как только он взялся защищать Игоря Бахметьева? Почему прежний его адвокат убит? Простое совпадение? Ну и так далее. Словом, я смотрю на это дело с растущим оптимизмом. Хоть что-то мы имеем на сегодняшний день. Врать не хочу, но мне приходилось выигрывать процессы и при менее благоприятных условиях.

– Если бы еще как-то удалось связать гибель «лифтеров» с этими подонками, которые пока еще известны приблизительно – на фотороботах.

– Мечтать не вредно, – пробормотал Вадим.

Мы вернулись в дом, и он стал разглядывать предположительные лица этих подонков. Фотороботы были сделаны мастерски.

– Меня все больше занимает этот кучерявый Валера, – сказал Вадим. – Второй раз подряд он угоняет машину из правительственного гаража, где и охрана, и электронная сигнализация… Что это? Как такое может быть? Просто заходит туда, садится, включает зажигание и делает ручкой охране?