Перебежчик
Шрифт:
– Много говорил… Восхищался им. Да, сказал, что тот любит ходить в казино. И что он очень щедрый, всем на лапу дает. Девчонки на него вешаются.
– Богатенький? – спросил Грязнов.
– Я бы не сказала… – пожала она плечами. – Деньги у него водились, конечно, но он старался их потратить, и побыстрее. Будто руки они ему жгли! Единственный человек из всех, кого я знаю, который жил только в свое удовольствие.
– Жуир! – крякнул Вячеслав Иванович. – Ловелас! Прожигатель жизни, мать его так… Знала бы ты, какую гниду у себя принимала.
– А
– Это его пистолет у нас, – сказал Володя, подняв голову. – Система «магнум». Ты идентифицировала отпечатки его пальцев.
– Господи… Так это его пистолет?
Она прикрыла рот рукой, со страхом глядя на нас.
– В том-то и дело… – сказал Володя. – Ты ведь знаешь, сколько выстрелов было из него сделано.
Кажется, только сейчас до нее что-то дошло. Или начало доходить.
– Фамилию не вспомните? – осторожно спросил Александр Борисович.
– Нет. Валера его зовут, это точно, а фамилии не знаю…
Она снова приняла таблетку. Ее пальцы дрожали.
– А! Вспомнил! Что-то слышал про такого… – чересчур оживленно воскликнул Вячеслав Иванович. – Завелся, мол, в казино «Золотой век» такой купчик, деньгами сорит направо-налево.
Он снова брал ее на пушку. И снова она приняла все за чистую монету.
– Так вы его знаете? – удивилась она. – Тогда зачем спрашиваете?
– Только слышал о нем. Особенно он любит казино «Золотой век».
– Ну да, что-то золотое, может, и век… – сказала она, поморщившись.
Мы переглянулись: вот, значит, как… Такое казино при желании можно отыскать. Найти там Валеру ничего не стоит. Тем более он и не думает скрываться. Но все равно, лучше бы еще расспросить.
– А этого, может, тоже видели? – спросил Александр Борисович, показав ей фоторобот Антона.
– Вроде видела, – сказала она, – приезжали как-то целой компанией. Все как на подбор. Молодые, веселые, хорошо одетые. Целую ночь с Петей что-то обсуждали. Я им кофе варила. Водку не пили, нет. Трезвые были. Когда я к ним заходила, замолкали. Под утро вдруг все, как по команде, на часы посмотрели, встали и уехали. А что…
– …им за это будет? – опередил ее Вячеслав Иванович, и мы невольно рассмеялись. И Люда впервые жалко и застенчиво улыбнулась. Потом достала зеркальце, платок и стала вытирать лицо от подтеков туши.
– Но только никому об этом ни слова, понимаешь? – серьезно сказал ей Вячеслав Иванович.
Она с готовностью кивнула.
Утром, как договорились, за мной заехал Лекарский в сопровождении охраны, чтобы потом все вместе мы поехали к Вадиму.
Дверь ему открыла сонная Наташа, предварительно посмотрев в глазок.
– Там какой-то солидный господин, – сказала она мне, – похож на министра. За тобой уже таких людей присылают?
– Хотят мне предложить пост премьера, – ответил я, потягиваясь. – Но я пока раздумываю…
– Так открывать или сказать им, что ты еще не закончил свои размышления? – спросила
– Открывай… Посмотрим, какой оклад предложат.
Лекарский поцеловал Наташе руку и печально посмотрел вслед, когда она пошла готовить кофе.
– Вышла статья, которую вы заказали, – сказал Аркадий Валерьянович, уже когда мы были в машине, и протянул мне свернутую газету. – Узнаете?
Я поспешно развернул газету. Большая статья, на полполосы. Замечательно! Я вопросительно посмотрел на Лекарского.
– Бах читал, – кивнул он. – Очень понравилась… Главное, это не его газета, понимаете?
– Не он ее содержит? – наивно спросил я.
– Вопрос некорректный, – отвел взгляд Лекарский. – Вы начитались, насмотрелись, наслушались как рядовой обыватель… Не все так просто. Газету купить можно, только кто ее будет после этого читать? Всегда сразу становится видно, что знаменитый журналист продался с потрохами. И кому именно. И потому он становится предсказуем и неинтересен. Тираж падает, а с ним падает и влияние на умы. Такая газета становится просто ненужной… Так стоит ли ее покупать?
– Читателю или банкиру? – спросил я.
– И тому и другому… – хмыкнул Лекарский. – И потому это делается не впрямую, не скупкой акций, а исподволь… Что вы там нашли интересного? Для вас там что-то показалось неожиданным?
– Да нет… – я свернул газету и вернул ее Лекарскому.
– Баху интересно, как вы перевербовали эту журналистку. Ирину Федосееву, кажется. Он даже потерял интерес к тому, как вам удалось перевербовать меня…
– Только за счет личного обаяния, – сказал я. – Как и в случае с вами.
– А вы – донжуан, – покачал он головой. – У вас потрясающая подруга. Или это невеста? Извините, я немного запутался в старых терминах, которые сегодня обозначают новые понятия. Мой сын тоже недавно познакомил меня с подругой, которая, как тут же выяснилось, ждет от него ребенка. Раньше подругами мы называли тех, у кого списывали домашние задания.
– Вот, вот, – сказал я. – Именно теперь это означает то же.
Он озадаченно посмотрел на меня, но промолчал.
– Я вот что подумал, Аркадий Валерьянович, – сказал я после непродолжительного молчания и протянул ему фоторобот Валеры. – Не может быть, чтобы вы не знали этого парня.
– Я в самом деле его не знаю, – сказал он, внимательно всмотревшись в фоторобот. – Но как будто где-то его видел.
– Вот и все так говорят, – сказал я с сожалением. – Этот бандит, каких мало, вхож везде и куда угодно, торчит в казино и на светских тусовках, недавно был замечен на дипломатическом приеме…
– Стоп! – остановил меня Аркадий Валерьянович. – Кажется, я знаю, у кого о нем можно спросить. У Баха.
Я не стал раздумывать и тут же набрал номер по сотовому, предварительно взглянув на часы. Вячеслав Иванович уже должен быть у себя в конторе. Наверняка продолжает отрабатывать с Людой ее добровольное признание, которое они вчера так и не закончили.