Перед лицом любви
Шрифт:
Дверь открыл ее сводный брат с фужером шампанского в одной руке и сексуально привлекательной крошкой в другой. Из уголка рта свисала незажженная сигара, а на голове был косо напялен нелепый праздничный колпак.
– Сюрприз… – Тони запнулся и вздохнул. – А, это ты!
– Нам нужно поговорить.
Тони опять вздохнул.
– Подожди. – Он захлопнул дверь перед ее носом.
– Ах, родственная любовь! – Шейн кивнул. – Ее ничем не измерить, не правда ли?
И тут напряжение, наконец, покинуло ее, и она рассмеялась. Его тоже разобрал смех. Он вторил ей. Он чувствовал ее. И более того. Хотя она не хотела этого, но тоже чувствовала его.
– Спасибо, – прошептала Дэни и, обернувшись к Шейну, потянулась губами к его щеке, решив таким образом выразить свою признательность за то, что он находился здесь с ней.
Но в последний момент он повернул голову, и она случайно наткнулась на его рот. Его руки вдруг напряглись и притянули ее к себе, и невинный короткий поцелуй превратился совсем не в невинный и не в короткий.
Входная дверь снова открылась, и Дэни отшатнулась от Шейна, пораженная тем, как быстро ему удалось возбудить ее и заставить обо всем позабыть.
На этот раз там с недовольным видом стояла ее сводная сестра в коротком и открытом черном платье, стоившем больше месячной зарплаты Дэни. Она с удивлением посмотрела на Шейна, очевидно, недоумевая, как Дэни удалось подцепить его.
– Дэни? Что ты здесь делаешь? Кто тебе сказал о приеме?
– О каком приеме?
– Мы организовали прием, как сюрприз для мамы.
Нет! Никто не говорил ей, прежде всего потому, что никто не хотел приглашать ее, в этом не было ничего удивительного.
– Мне нужно с тобой просто поговорить.
Элиза посмотрела на свои часы.
– В твоем распоряжении полминуты.
– Ладно. Кто-то пытается выставить меня сумасшедшей. То мертвец…
– Что?
– Мертвое тело, – пояснила Дэни. – Оно, то исчезает, то появляется снова. А потом кто-то оказывается в моей квартире, после чего в меня стреляют на автостоянке у моей работы, затем снова мертвое тело, на этот раз в моем рабочем кабинете, потом контузия в результате удара по голове. И, откровенно говоря, полиция уже начинает сомневаться в моем здравомыслии.
Элиза засмеялась:
– Начинает?
– Это мои полминуты, – оборвала ее смех Дэни. – Этот некто не столько собирается убить меня, сколько выставить сумасшедшей. Вполне возможно, что этот конкретный некто со своим братом хочет таким образом обеспечить себе полный контроль над наследством.
– Ты думаешь, это я?
– А это ты? Это ты стараешься отправить меня в психушку?
Элиза осушила свой фужер с шампанским.
– Тони, – негромко позвала она. – Ты, случаем, не замышляешь отправить Дэни в… – Она посмотрела на Дэни.
– В психушку, – с готовностью подсказала ей та.
– В психушку? Снова появился Тони, но без сексуально привлекательной крошки. – Что за хренотень?
– Ну… – Элиза выхватила у брата фужер и осушила его тоже. – Дэни просто заехала поинтересоваться, не мы ли располагаем трупом, который то появляется, то исчезает, и не мы ли без позволения забрались в ее квартиру, стреляли в нее на автостоянке у работы и… – Она повернулась к Дэни: – Извини, я забыла, что там было дальше.
– Опять труп, – подсказала Дэни. – В моем рабочем кабинете.
– Верно. А потом…
– Сотрясение мозга от удара по голове. В результате чего появилась мысль, что кто-то пытается выставить меня сумасшедшей перед полицией.
Элиза повернулась к Тони:
– Именно к этой мысли пришли и мы.
Тони с Элизой переглянулись и рассмеялись. Шейн сдвинул брови.
– Что, черт возьми, здесь смешного?
Захлебывавшаяся от смеха Элиза, которая перед этим облокотилась на брата, выпрямилась, вытерла выступившие слезы и чихнула.
– О Боже! Это прекрасно, правда.
– Что? Что прекрасно? – возмутилась Дэни.
– Твое дурацкое стремление доказать свою состоятельность без помощи семьи, друзей и вообще кого бы то ни было, в конце концов, обернулось против тебя же.
– У меня нет дурацких стремлений… – Дэни сникла, встретив ироничный взгляд Тони. – Ладно, может быть, и есть. Но все из-за того, что вы не подпускали меня к себе.
– О нет, – запротестовала Элиза. – Не надо вешать это на нас. Я пьяна, но не настолько. Ты с первого дня свысока смотрела на нас. Вспомни, Дэни. Не мы пренебрегали твоим обществом, это ты считала себя лучше нас.
Дэни молча, смотрела на них, переваривая сказанное Элизой. Так ли это было в действительности, как говорила ее сводная сестра?
Элиза вздохнула и, схватив с подноса проходившего мимо официанта два фужера с шампанским, протянула один Дэни.
Дэни недоуменно посмотрела на фужер.
– Я не могу.
– Видишь? Ты слишком хороша, чтобы снизойти до нас.
– Нет, просто я злоупотребила до этого. – Неужели она недолюбливала Тони и Элизу только из-за того, что у них были деньги? Неужели она с высокомерием относилась к ним, потому что считала себя намного лучше их? К тому времени как они появились в ее жизни, у нее действительно возникло упорное стремление к независимости. О Господи! Неужели она сама во всем виновата?
– Значит, деньги вашего отца здесь ни при чем?
– Ты, случайно, не видела, на сколько нулей заканчиваются наши счета в оставленном отцом фонде? – Элиза улыбнулась, и в ее улыбке, как ни удивительно, не было ни тени цинизма или сарказма. – Не думаю, что тебе когда-нибудь доводилось видеть их, но позволь мне заметить, Дэни, что у нас достаточно, даже более чем достаточно денег и без той доли, которая была выделена тебе.
Дэни стояла и смотрела на них.
– Так вас не волнует, что я могу забрать их?