Передай другому

Вилард Ана

Несмотря на то, что последнюю фразу никак нельзя было назвать вежливой, все же она была произнесена таким тоном, что в ее искренности не возникало никаких сомнений. Так могут говорить только очень близкие люди, по-настоящему заботящиеся друг о друге. Поэтому Рита еще раз поблагодарила свою спасительницу и села в карету, которая оказалась намного просторнее ее собственной. Спустя несколько секунд паж сел на козлы, и экипаж рванул с места. Сначала испугавшись, девушка, тем не менее, быстро успокоилась – судя по всему, парень прекрасно знал свое дело, и ему можно было доверять.

– Раиса Семеновна говорит, что вы приболели, – паж неожиданно обратился к ней. – Простудились? Или вирус?

– Пока не знаю, – отозвалась девушка, немного удивившись неожиданному собеседнику. – Но лекарь, надеюсь, сможет сказать наверняка.

– Лекарь? – почему-то рассмеялся молодой человек. – Маргарита Родионовна, с чего это вы вдруг заговорили так чудно? Это какой-то новый флешмоб?

– Что? – не поняла девушка. – О чем ты?

– Ну, это когда многие люди одновременно делают одно и то же. Вдруг начинают танцевать или еще что-нибудь.

– Никогда не слышала о таких ребячествах, – Рита насмешливо фыркнула и с опаской покосилась на потрепанный экипаж, который слишком приблизился к ним. – Зачем это?

– Наверное, просто так, – пожал плечами Миша, взглянув на нее в зеркало заднего вида. – Чтобы было весело.

– Не вижу ничего веселого в демонстрации собственной глупости.

Девушка заметно нервничала, потому что вдруг осознала, что понятия не имеет о том, куда направляется разговорчивый паж. Где-то в глубине души она знала, что обитает в поместье, но где именно оно находилось и как выглядело, не помнила, сколько ни напрягала помять. Оставалось только надеяться на то, что Миша знает дорогу. Чтобы хоть немного привести мысли в порядок, Рита закрыла глаза и сосредоточилась на собственных ощущениях. То, что она почувствовала, напугало ее. Внутри была пустота – черная, холодная. Осторожно пробираясь вперед наощупь, она надеялась обнаружить хоть что-нибудь, но вскоре была вынуждена констатировать, что все ее воспоминания были стерты кем-то – случайно или намеренно. Может быть, действительно, кто-то наложил на нее проклятие. Так или иначе, но без черной магии здесь вряд ли обошлось.

Паж что-то говорил ей, но Рита была слишком расстроена, чтобы прислушиваться, и только монотонно качала в ответ головой. Похоже, молодого человека такая реакция полностью устраивала – казалось, что он получал удовольствие от звуков своего голоса и не нуждался в активном собеседнике. Неожиданно что-то в его болтовне привлекло внимание девушки, и она вынырнула из тягостных раздумий.

– Мы-то сначала подумали, что она шутит, а оказалось, что все серьезно, – Миша состроил многозначительную гримасу. – Но кто мог подумать, что вполне здоровый человек ни с того ни с чего вдруг съедет с катушек? Вообще, бред какой-то…

– Прости, я отвлеклась и прослушала, – перебила его Рита, слегка наклонившись вперед. – Можно эту историю с самого начала?

– Конечно. Сестра у меня есть, Маша. Да я вас знакомил с ней на днях, помните? Чернявенькая такая, с родинкой на щеке.

– Да, конечно, – снова соврала девушка, поморщившись. – А что случилось?

– С ума сошла, – паж покрутил пальцем у виска. – Прогуливалась неделю назад с отцом, и вдруг у нее что-то перегорело внутри.

– Как это?

– Меня тогда рядом с ней не было, – молодой человек при этом вздохнул, но было неясно, что именно его расстроило – то, что с его родственницей случилось несчастье, или то, что он сам не смог присутствовать при этом. – Но папа говорит, что она что-то рассказывала ему, а потом вдруг остановилась и начала разговаривать с ним по-французски. По-французски, представляете?! Она в жизни его не учила, а тут такое… В общем, отец сначала подумал, что она его разыгрывает, но Маша начала истерить и, вообще, вести себя неадекватно.

– То есть?

– Не узнавала его, озиралась как дикая. В итоге чуть не попала под машину, в последний момент из-под колес вытащили.

– Машину?

Рите стало страшно, потому что услышанная только что история была слишком сильно похожа на ее собственную. Несчастная Маша, которую она совершенно не помнила, заставила ее предположить, что у всего происходящего может быть логическое объяснение. Сделав глубокий вдох, чтобы привести нервы в порядок, девушка обратилась к пажу:

– Скажите, Миша, где сейчас ваша сестра?

– В клинике, где же ей еще быть? – молодой человек пожал плечами. – Нам, кстати, очень сильно повезло.

– И в чем же заключается везение? – поинтересовалась Рита, которую удивило такое заявление.

– Вы, наверное, не знаете, но сейчас очень трудно, практически невозможно сумасшедшего определить в сумасшедший дом. Там держат только буйных, да и то не всегда. А тех, кто просто ку-ку, в лучшем случае уколют транквилизатором – и домой, под ответственность родственников, представляете? Бардак везде жуткий! Никто ни за что не хочет отвечать.

– Вы говорили, что с Машей все вышло иначе, – напомнила Рита молодому человеку, который увлекся своей речью, полной праведного гнева, и не собирался останавливаться.

– Да, простите. Просто бесит все это. А с Машей – да, все устроилось как-то само собой. Мы вызвали скорую, когда ее удалось, наконец, уговорить зайти в квартиру. Которую, кстати, она совершенно не помнила и не узнавала. Приехала бригада, врач позвонил кому-то, тут же приехали еще ребята, и ее забрали.

– Куда?

– В психушку, конечно, куда же еще? – удивился паж.

– И как она себя сейчас чувствует?

– Говорят, что уже лучше, скоро пойдет на поправку, – Миша неопределенно пожал плечами. – Доктор оставил номер своего телефона, но на него дозвониться очень сложно. Он постоянно то на собрании, то у пациента. Но один раз я все же с ним побеседовал. Правда, он не слишком разговорчивый.

– То есть вы ее не навещали?

– Я? Нет. Я даже не знаю, где эта клиника находится.

– Разве такое возможно?

– Да ладно… Лучше уж так, чем дома ее держать.

Рита поджала губы и некоторое время молчала, обдумывая услышанное. Конечно, ей далеко не все было понятно в рассказе пажа, однако основную мысль она уловила – некая Маша была заточена в доме для душевнобольных, о местонахождении которого ее близкие не имеют никакого представления. И никому не известно о том, каким пыткам она там подвергается. Только представив себе, что то же самое может случиться и с ней, девушка вздрогнула и пообещала себе играть какую угодно роль, лишь бы не оказаться на ее месте.