Передовик маньячного труда
Шрифт:
После кафе я все-таки дошел до башни и, найдя 'своего' фотографа узнал как у него с негативами нашей прошлой фотосессии. Но как оказалось, к нему приходил мой родной брат и забрал негативы.
– … но молодой господин у меня осталось несколько ваших фото на выставочном стенде. Не хотите ли приобрести? – хитро прищурился старый фотограф.
– Ну, давайте посмотрим, что у вас там есть.
Было всего шесть фотографий, все шесть я и выкупил. Пришлось, так как прошлые изъял Роземблюм передав их Алексу, а тот видимо озаботился негативами. Пустым возвращаться не хотелось, вот я и побегал, благо был не под контролем. Слежки не обнаружилось, как я не проверялся. То есть мог гулять как
Да не важно.
Конечно, некоторых фото не хватало, вот я и предложил настрогать еще. Только предупредил старика, что приеду за готовыми фотографиями и негативами лично.
Завтра к утру. В течение часа мы гуляли вокруг и по самой Эйфелевой башни, нащёлкав до пятидесяти снимков со мной и башней. Даже с жандармом сфотографировали. С новым, я его не знал, но попозировать тот не отказался, даже денег не попросил.
После этого я вернулся в отель, ожидая возвращения парней из своей группы после посещения посольства. За их возвращением я наблюдал в окно. Веселенькие такие, с какими-то перевязанными коробками в руках. И судя по блестке застрявшей в подворотничке Романа, их еще там и салютом осыпали. Короче говоря, поздравили хорошо. Вместе с Роземблюмом из машины вышел и Алекс. Заметив меня в окне, он показал знаком, что сейчас зайдет. Кивнув согласно, я закрыл окно и вышел в коридор, встречать победителей.
Первым на лестнице появился Иван. Увидев меня, он обрадовался и показал на коробку что нес в руках.
– Смотри, что мне подарили. Дарственный пистолет.
– О, – удивился я. – Дай заценить.
В это время поднялись остальные с такими же коробками в руках, встали позади Ивана и слушали меня.
– Беретта модели тысяча девятьсот тридцать четвертого года. Пистолет самозарядный, действует на основе отдачи со свободным затвором. Кожух-затвор характерной для многих пистолетов 'Беретта'. Формы – с большим вырезом сверху, почти на всю длину ствола. Дульная часть ствола слегка выступает за передний срез затвора. Возвратная пружина расположена под стволом. Ствол при выстреле неподвижен, однако он легко снимается при неполной разборке оружия. Ударно-спусковой механизм одинарного действия с открыто расположенным курком. Предохранитель флажкового типа, расположен слева на рамке. При повороте флажка вниз-вперед пистолет снимается с предохранителя, поворот флажка вниз-назад блокирует спусковой крючок. Коробчатый магазин на семь патронов, однорядный, с характерной 'шпорой' под мизинец. Защелка магазина – в основании рукоятки. Подаватель магазина служит затворной задержкой. После израсходования патронов затвор упирается в выступ подавателя и остается в заднем положении. Когда пустой магазин вынимают, затвор закрывается, если только он не был зафиксирован в заднем положении флажком предохранителя за выемку в затворе. Такая фиксация затвора нужна, в частности, для неполной разборки пистолета. На затворе слева расположен указатель наличия патрона в патроннике в виде выступающей шпильки.
Эти пистолеты обладают отличным качеством, включая экземпляры, изготовленные в годы войны. Лишь в конце войны снизилось качество обработки поверхностей, что не сказалось ни на надежности работы, ни на точности стрельбы. К тому же, они имели минимальную стоимость, были удобны в обслуживании и просты в ремонте, если случалась такая необходимость. Недостатком пистолета является флажковый предохранитель, запирающий только спусковой крючок и не блокирующий курок или ударник, что резко снижает безопасность в обращении с оружием, если его курок взведен, а патрон находится в патроннике… – посмотрев на круглые глаза слушателей, я смущённо хмыкнул, увлекся, бывает у меня такое с оружием и быстро закончил. –
Коллегам из Советского Союза от французских полицейских.
– Хм, спасибо за подробную лекцию, – прочистив горло, поблагодарил Роземблюм, нарушив молчание. – Всем отдыхать, завтра вылетаем на Родину.
Парни задвигались, направляясь к своим комнатам, а стоявший на лестнице Алекс проскользнул в мою комнату.
– Ну ты выдал. Что это было?
– Да так. Повеселился, – отмахнулся я. – Как там наш контейнер?
– Уже двигается по железной дороге в порт Марселя. Не волнуйся, все будет в порядке. Тут другое. Наш ответственный товарищ за моральный и психологический облик сотрудников посольства заинтересовался тобой.
– Замполит что ли?
– Он самый. До него дошел слух о твоих… э-э-э… аморальных для советского человека делах.
– А что не так? – не понял я, быстро прикидывая, что я мог такое сделать. 'Про патенты узнал? Так по всем документам я числюсь инкогнито, мои настоящие данные знают только юристы. Даже первые мной лично поданные на регистрацию патенты переделаны. Веселье с покупками? Нет, тут я прикрыт, парни меня не сдадут, так как сами в это влезли, наш наблюдатель от конторы Иван мной куплен.
Что еще? Бабы что ли?' – То, что ты ведешь разгульный образ жизни. Кто-то из нашей технической группы поддержки на тебя настучал. Вот меня этот товарищ и вызвал.
– А-а-а?..
– Не волнуйся, я прикрыл тебя. Сказал, что это было только раз и то не по твоей инициативе, а во втором случае в твоей комнате ночевали две девушки, ты им как советский джентльмен уступил номер, а спал с Андреем в его номере. Запомнил?
Будешь так и говорить если что спросят. Заучи, это все по документам проходит.
– Ясно, спасибо. Что за жук этот замполит?
– Новенький. Нашей службы еще не знает, но гонору-у. Такой пока гору дров не наломает, не успокоится. Ладно, я поехал. Завтра в десять часов за вами прибудет небольшой автобус и повезет в аэропорт.
– В десять? В десять – это нормально. Успею сдать арендованную машину.
– Ну все. Береги себя, – встал Алекс и подал мне руку. – Больше мы не увидимся, поэтому скажу без пафоса, я был горд с тобой работать. К майору вот представлен, приезжай еще через полгодика так, вдруг мне на плечи упадут погоны подполковника?
Ты фартовый. Я вижу.
– Фартовым меня еще не называли, но спасибо. Бывай.
Мы обнялись, и я проводил Алекса до дверей.
Утром, как и собирался я заскочил в мастерскую фотографа, забрал заказ, потом заехал к юристу и подписал десяток договоров, после этого сдал машину в пункте проката, на что ушло с полчаса, получил назад залог и поехал на такси в отель.
Едва успел. Собрал вещи и в форме, как и остальные, загрузился в ожидающий нас микроавтобус 'Мерседес' и мы поехали в аэропорт. Там еще одна, последняя во Франции пресс-конференция, которую я также избежал и посадка в самолет. Что примечательно посол летел с нами на том же самолете. Причем он был ОЧЕНЬ доволен.
Причина была ясна даже мне (остальные и так знали), на лацкане пиджака посла была новенькая красная пуговичка ордена 'Почетного Легиона'. Заработал-таки награду за свою авантюру.
Поглядывая уносящуюся назад землю при разбеге самолета, я пробормотал:
– Прощай весёлая и хорошо понятная мне Франция, увижу ли я тебя еще когда-нибудь?
– Чего? – не расслышал сидевший рядом Андрей.
– Я говорю, что побыстрее бы домой. Дочек хочется обнять, – громко сказал я ему в ухо, чтобы он расслышал под рев взлетающего самолета.