Передовик маньячного труда
Шрифт:
Про следующие три недели ничего особенного сказать не могу. Я сдал два экзамена досрочно, хотел подольше побыть с родителями. Так что в институте все было в порядке, даже зачет получил у профессора Зиновьева по хирургическим болезням (а это ой как не просто). Наступила последняя предновогодняя неделя, двадцать четвертое декабря, а так как у нас уже сложилась традиция проводить его у родителей, то я еще вчера заказал билеты на Киев. Друзья об этом знают, я их уже всех заранее поздравил, да и потом по телефону буду поздравлять, благо у родителей он был. Правда в прошлый год из-за загруженности телефонных станций дозвонится я смог не до всех.
Но
Мне эта мысль так не понравилась, что я стал мысленно крутить ее, рассматривая со всех сторон и анализируя. Из-за этого чуть один из экзаменов не провалил, но повезло, сдал, даже с приличной оценкой.
По моим прикидках Тобольского подставили ну очень хитро и знающе. Однако тут не только это, кто-то достаточно неплохо просчитал меня и возможности моих поступков, если меня зажать в угол. То есть тут аналогия с крысой зажатой в угол.
Ладно, прочитали меня верно, Тобольский меня действительно довлел до края, когда обратного хода нет или оно или я. Но дальше пошло не по сценарию неизвестных кукловодов. Соколов (то есть я), спокойно сидел запертый в кабинете под охраной (вполне возможно, что неизвестный кукловод не знал, что я покидал кабинет, меня только смущают те двое, что присутствовали в коридоре, общаясь друг с другом, и видели меня выходящим), а тут в генерала стреляют и он получает смертельное ранение. Причем как утверждают эксперты и появившиеся откуда-то свидетели, стреляли из машины из неизвестного возможно импортного орудия, но нашим боеприпасом. Про тайный сейф в одном из кабинетов и о наличии там небольшой оружейной коллекции знал только хозяин кабинета и я, потому что я же эту нишу и делал по просьбе Антона. То есть с этой стороны у следствия швах. Получается у меня алиби, причем серьезное, а ненависть к Тобольскому, к делу не подошьёшь.
Вот как то так. То есть план частично не сработал, если хотели не только избавиться от замполита, но и меня подставить. Это подтверждало долгое раздумье (я тогда выспаться успел), и приход подручного Тобольского некоего полковника Стругова. То есть у неизвестных просто не было времени разработать хороший план и полковника тупо направили спровоцировать меня. Более чем уверен, снаружи ждали те, кто нас будут разнимать. Однако и тут у них не получилось, а потом я убежал под крылышко Сахаровского который зная меня лет восемь быстро и эффективно справился с поставленной перед Тобольским операцией и разрешил проблему у союзников.
Вывод: Вот вывод мне очень не понравился. Враги не известны, к полковнику Стругову на пушечный выстрел не подойдешь (я все равно его кончу), и нужно поберечься, черт его знает чего ожидать от неизвестных, если они действуют в излюбленной манере нашей конторы.
Одним словом после празднования Нового Года я возвращаюсь в Москву и буду вычислять тех, кто так меня невзлюбил и решил их убирать. И вообще в чем я провинился? То, что через патенты капает денежка малая? Так об этом никто не знает, да и я не афиширую. Кроме того доступ к счету у меня нет, да и своих, союзных отчислений за песни и сценарии хватает. Некоторые новинки, что шли через канал Алекса я даже смог получить на руки, но ни кто же не знает, что импортный Кубик-Рубик запатентован мной. А то хотел дочкам купить, а их и нет, пришлось конструировать, благо сколько их в своем прошлом детстве поломал не пересчитать.
Один из юристов через канал Алекса прислал мне стандартную коробку с Кубиками-Рубиками и коротким отчетом о делах. Так что игрушки расползлись по Москве и Киеву в виде подарков, отчет прочитал и впоследствии не раз их получал таким вот образом. То есть тайна сохранения полная. Я не раз проверял, коробки с моим грузом не вскрывали, секретки на месте.
Так что мои вольности во Франции отпадают, кто тогда? Недовольные действиями в Союзе? Нет, конечно Интерны вызывают у всякий замполитов
Да и по песням я занимаю одно из первых мест, у меня они по количеству выпущенных уже перевалили за семьдесят, жаль пока поют около сорока, остальные пока просто числятся за мной. То есть они застолбленные.
Моя слава среди народа была очень высока, но вот как был я неизвестным, так и оставался. Сперва – это требовалось по работе в органах, а потом уже привык и самому не хотелось славы. Многие близкие родственники и друзья, конечно же, знали, но хранили эту тайну. Правда в последние время завеса начала приоткрываться чему я очень противился из-за общения со многими известными артистами. А кому не хочется блеснуть где-нибудь на светском рауте. Мол вот недавно у САМОГО Соколова дома побывал и упивались вниманием. Это мне Никулин рассказал. Он кстати жалел, что Наталья после нашумевшей и получившей всесоюзное признание зрителей 'Кавказской пленницы', больше не снимается, в декрете находится. Да и фильм был хоть и очень похож на свой прототип из моего мира, но некоторые моменты были другие, где сценарий был слегка исправлен, отчего фильм получился даже еще лучше. Хотя, как и в будущем озвучивать красавицу пришлось Надежде Румянцевой, а пела за нее Аида Ведищева.
Как я намаялся с 'Пленницей' не передать. Фильм сняли, а цензура его в категорической форме не пропускала, один хлюпик в последствии с расквашенным носом орал, что его надо вообще сжечь. Вот тогда мне и пригодился тайный канал к телу Брежнева. Одним словом он посмотрел 'Пленницу' у себя на даче (причем, как мне позже рассказали, дважды), долго смеялся и велел выпустить ее для пробы в кинотеатрах Москвы, а там как лавина. Пошел фильм. Ладно хоть не пришлось 'Брильянтовую руку' так проталкивать. Она впервые вышла на экраны неделю назад, я с дочками уже три раза ходил на премьеру. От родителей вон получил поздравительные открытки. Уж они-то знали кто автор сценария, да и знакомые многие благодарили за такой фильм.
Одним словом я в советском шоу-бизнесе был фигурой неоднозначной и загадочной.
Те кто были допущены к телу старались это по моей просьбе не афишировать, а кто не удержался, получал 'черную метку' от меня. То есть там, где было мое влияние этому человеку или не было песен или роли. Я мстительный. Так что краем, но мое инкогнито еще держалось моими же титаническими усилиями. Не хочу-у, чтобы меня узнавали на улице. Это противоречит всей моей сущности.
Но это все так, шелуха повседневной жизни. Да вполне возможно (отрицать это глупо), скоро я стану известной личностью и меня будут узнавать на улице (не хочу-у-у) – это могло сподвигнуть неизвестных принять подобные меры?
Фиг его знает. У нас в Союзе все может быть. Кто еще? Британцы? У них агентуры в наших органах и службах хватает, и хоть мы изрядно пропололи от них грядку, но оставалось еще немало, уж я-то знаю. Жаль только что общие сведенья без фамилий и другой информации, а то бы стуканул куда следует.
Что у нас по британцам? Могли они узнать о том, что это я приложил руку в захвате их резидентуры во Франции? Могли, на них вроде не только полковники пахали, но и генералы. Хотя нет, одного, что был с ними связан, давненько взяли.