Переговорщик
Шрифт:
Под днищем вертолета проплывало редколесье. Тень винтокрылой машины скользила среди деревьев, стремительно взбираясь на опушки и также стремглав падая в овраги, похожая на странное убегающее животное. В вертолете находились трое пассажиров и пилот. Вой турбин и рокот винтов не располагали к активному разговору внутри салона, и пассажиры глазели вниз через иллюминаторы или заглядывали за плечи пилота в прозрачный со всех сторон остекленный фонарь кабины вертолета. Исключением был лишь недавний сеанс связи с оперативной группой, находившейся
– Что? Говорите громче, Лиссьер! Вас ни черта не слышно!
Лиссьер отшатнулся и протестующе поднял руки. Собравшись с духом, он вновь начал говорить, но уже громче и тщательней выговаривая слова. Повышать голос Лиссьеру приходилось редко - все же он привык работать, да и разговаривать тоже в тиши лабораторий, а когда спорил, то обычно делал ставку не на громкий голос, а на строго выверенные аргументы.
– Зачем вы отдали приказ о ликвидации гражданских?
– наконец смог задать вопрос Лиссьер.
– Посмотрите вниз, Лиссьер!
– крикнул в ответ Раферти.
– Что вы там видите?
Лиссьер слегка растерялся. Это что, потуги начальника спецотдела зайти издалека или такая манера уйти от ответа? Раферти выжидающе следил за доктором. Лиссьер пожал плечами и повернулся к иллюминатору. Все тот же ландшафт внизу: редкие островки растительности, еще более редкие участки леса, в основном же голый песчаник и каменистая поверхность.
– Лес, - ответил Лиссьер, сомневаясь, впрочем, что это можно было назвать лесом.
Будто уловив сомнения в голосе Лиссьера, Раферти помотал головой.
– Нет, Лиссьер, это не лес! Это нельзя назвать лесом! Это вырождение леса!
– крикнул Раферти. Он ткнул толстым пальцем в иллюминатор, будто намеревался пробить в нем дырку.
– Там внизу все больное. Настоящий лес на побережье - большая редкость. А этот, там внизу - его надо выжечь, а затем произвести рекультивацию почвы и заново высадить леса. Это нам предстоит в будущем проделать, если мы хотим возродить нашу страну, Лиссьер!
– Причем здесь те люди?
– прокричал недоумевающий Лиссьер.
– Вы меня не слушаете, Лиссьер. Хотя могли бы и догадаться, о чем я говорю, - Раферти замолк и отвернулся. Лиссьер подумал, что тот обиделся и решил прервать разговор, но Раферти лишь отдал пилоту какое-то распоряжение и вновь повернулся к доктору.
– Эти люди выродки! Мы не можем позволить им размножаться, Лиссьер, как тем уродливым деревьям внизу. Если в скором времени мы не выдерем эту заразу с корнем, она заполонит весь континент, и тогда нам некуда будет
По чести сказать, Лиссьер слегка оторопел от столь вольной интерпретации выводов своих коллег, к коим выводам и он сам имел определенное касательство. Интересно, предполагали ли специалисты научного отдела, строя демографическую модель, что результаты их работы послужат оправданием расстрела гражданских? При всем желании плотность населения на континенте еще долго не достигнет довоенного уровня. Опасения Раферти были, мягко говоря, надуманными. Лиссьер не преминул тут же сообщить ему об этом.
– Это сейчас их мизерное количество, - хмуро проорал на это Раферти.
– Но пускай! Вы сравните их число с тем, что располагаем мы. Мы! Нормальные люди. На Острове, в убежищах! Неприспособленные к суровым условиям, подверженные новым невиданным болезням, не привыкшие к повышенному уровню радиации! Прибавьте сюда то, что территорий, более или менее пригодных для жизни, пока слишком мало, и все они опять же населены этими выродками. Нет, мы должны добиться доминирования сейчас! Или время будет упущено.
– Но не такими же методами, - негодующе всплеснул руками Лиссьер.
– Это ведь настоящий геноцид.
– Называйте как хотите, - махнул рукой Раферти. Этот спор ему явно надоел.
– История нас рассудит. И вас, доктор, тоже. Ваши эксперименты, признайтесь ведь, тоже не столь безобидны. Похищение детей, знаете ли, не очень-то похоже на благотворительность.
– Но это совсем другое!
– попытался оправдаться Лиссьер.
– Мы хотим достичь того же, чего и вы, но совершенно другим, более гуманным способом. Мы планируем сделать человека более приспособленным к новым условиям и в то же время позволить ему сохранить свою человеческую сущность. И потом, это же не откровенное убийство!
– А что это, по-вашему?
– разозлился Раферти. Этот изворотливый шишколобый уже стал действовать на нервы. Лицемер, каких еще поискать. Моралист хренов.
– Я хотя бы не издеваюсь над этими выродками. Пуля в лоб и все дела. А что будет с этими детьми, когда вы выкачаете из них всю кровь и спинномозговую жидкость? Молчите? А я вам отвечу, если вы вдруг об этом не задумывались. Запаянные свинцовые контейнеры, отправленные на океанское дно - вот что с ними будет. И вы как обычно со своими коллегами будете после этого разглагольствовать о высшей цели спасения человечества!
Лиссьер нахохлился и избегал смотреть на Раферти. Раферти счел, что немного перегнул палку. Не секрет, что на последнем заседании совета безопасности он тоже высказался за проведение операции по захвату биоматериала для продолжения работ группы Лиссьера. Биоматериала! Звучит-то как! Так ведь назовут, что и не подкопаешься - все пристойно и возвышенно. На поверку - то же убийство, но названо по-иному. Но по большому счету, какая ему разница, как сгинут выродки - от пули или в результате опытов этих высокоинтеллектуальных мясников. Раферти успокоился и покровительственно похлопал Лиссьера по плечу.