Переговоры
Шрифт:
К юго-востоку от аэропорта Аяччо, где дорога с гор соединяется с шоссе, идущим по побережью, Куинн пересек реку Прунелли, разлившуюся от зимних дождей, которые спустились с гор к морю. «Смит и Вессон» послужил ему верой и правдой в Ольденбурге и Кастельбланке, но Куинн не мог ждать парома и должен был лететь самолетом, без багажа. Он попрощался с оружием, выданным ФБР, и забросил его далеко в реку, что создаст еще одну бюрократическую заварушку в ведомстве Гувера. Затем он проехал оставшиеся четыре мили до аэропорта.
Это было низкое современное здание, легкое и полное воздуха, разделенное
Ему в любом случае нужно было попасть в Лондон, чтобы дать полный отчет Кевину Брауну и Найджелу Крэмеру. Он считал, что Скотленд-Ярд имеет такое же право, как и ФБР, знать о том, что произошло в октябре и ноябре, половина событий была в Англии, а половина в Европе. Он купил билет в один конец до Хитроу и спросил, где находится телефон. Ряд автоматов был прямо за справочной. Ему нужны были монеты, он пошел в магазин разменять купюру. Было около семи утра, и ждать ему оставалось два часа.
Разменяв деньги и направляясь к телефонам, он не заметил британского бизнесмена, вошедшего в здание через главный вход. Тот тоже, казалось, не заметил Куинна. Он стряхнул несколько капель дождя со своего прекрасно сшитого костюма с жилеткой, повесил через руку ратиновое пальто, на сгиб локтя той же руки повесил нераскрытый зонтик и пошел рассматривать журналы. Через несколько минут он купил журнал, осмотрелся вокруг и выбрал одну из восьми круглых банкеток, стоявших около восьми колонн, поддерживающих крышу аэровокзала.
Место, выбранное им, давало ему возможность видеть входные двери, конторку регистрации пассажиров, ряд телефонов-автоматов и двери в зал для посадки. Мужчина положил нога на ногу и начал читать журнал.
Куинн полистал телефонный справочник и позвонил в компанию по прокату автомобилей. Агент был уже на работе, и он тоже старался больше.
– Конечно, мсье. У аэропорта? Ключи под ковриком водителя? Конечно, мы заберем ее оттуда. Теперь относительно оплаты… Какой марки машина?
– «Опель-аскона», – ответил Куинн.
Агент в сомнении замолчал.
– Мсье, но у нас нет такой марки. Вы уверены, что взяли ее в нашей компании?
– Конечно, но не здесь, не в Аяччо.
– А, наверное, вы взяли ее в нашем филиале в Бастии? Или в Кальви?
– Нет, в Арнеме.
Чувствовалось, что агент лихорадочно думает.
– А где этот Арнем, мсье?
– В Голландии, – ответил Куинн.
В этот момент агент перестал пытаться понять что-либо.
– Как, черт возьми, я могу доставить «опель», зарегистрированный в Голландии, туда из аэропорта Аяччо?
– Вы можете пригнать его туда, – предложил Куинн. – Это будет приятная поездка, после того, как его приведут в порядок.
Последовала длительная пауза.
– Приведут в порядок? А что с ним такое?
– Перед машины проехал сквозь сарай, а в задней части дюжина отверстий от пуль.
– А как насчет оплаты всего этого? – прошептал агент.
– Просто пришлите счет на имя американского посла в Париже, – сказал Куинн и повесил трубку.
Это было самое лучшее, что можно было сделать для агента.
Он позвонил в бар в Эстепоне и поговорил с Ронни, который дал ему номер виллы в горах, где Берни и Арфур приглядывали за Сэм, но уже не решались садиться играть с ней в покер. Он позвонил по этому номеру, и Арфур подозвал ее.
– Куинн, дорогой, с тобой все в порядке? – голос ее доносился слабо, но отчетливо.
– У меня все в порядке. Слушай, дорогая, все кончено. Можешь лететь из Малаги в Мадрид, а оттуда в Вашингтон. Они захотят поговорить с тобой, возможно, весь этот комитет пожелает услышать всю историю. Ты будешь в безопасности. Скажи им следующее: Орсини умер, ничего не сказав. Ни единого слова. Кто бы ни был этот толстый человек, о котором говорил Зэк, и кто бы ни были стоящие за ним, теперь уже никто до них не доберется. Ну, я бегу. Пока.
Он повесил трубку, прервав поток ее вопросов.
Паря в космическом безмолвии, спутник Национального агентства безопасности услышал этот телефонный разговор наряду с миллионами других тем утром и направил его на землю, на компьютеры в Форт Мид. На его обработку потребовалось определенное время, чтобы установить, что отбросить, а что сохранить, но тот факт, что Сэм упомянула имя Куинна, обеспечил ему место в досье. В первой половине дня по вашингтонскому времени его изучили и передали в Лэнгли.
Когда пассажиров на лондонский рейс пригласили на посадку, к зданию аэропорта, к залу вылета подъехал грузовик. Четыре человека, которых он привез и которые прошли через входные двери, не походили на людей, едущих в Лондон, но никто не обратил на это внимания. Кроме элегантного бизнесмена. Он взглянул на них, сложил журнал и встал, наблюдая за ними.
На одной руке у него было перекинуто сложенное пальто, а в другой – он держал зонтик.
Руководитель четырех, человек в черном костюме и рубашке с открытым воротом, был тот самый, который прошлым вечером играл в карты в баре в Кастельбланке. На остальных были синие рубашки и штаны, какие носят люди, работающие на виноградниках и в оливковых рощах. Рубашки их не были заправлены в брюки, и деталь эта не ускользнула от внимания бизнесмена. Они огляделись вокруг, не обращая внимания на бизнесмена, и стали рассматривать пассажиров, проходящих на посадку. Куинн был в это время в туалете, и они его не видели. По радио в последний раз пригласили людей на посадку. Куинн вышел из туалета.
Он повернул резко направо в сторону дверей, одновременно доставая билет из грудного кармана. Четырех вновь пришедших он не заметил, а они стали приближаться к нему сзади. Грузчик покатил по залу множество сцепленных багажных тележек.
Бизнесмен подошел к грузчику и оттеснил его в сторону. Он выждал удобный момент и с силой толкнул тележки. На гладком мраморном полу они быстро набрали скорость и налетели сзади на четверых идущих мужчин. Один из них увидел их вовремя, бросился в сторону, поскользнулся и упал.