Перехлестье
Шрифт:
Они подчинились безропотно. Две из них сразу шагнули к Матери, подхватили ее под руки и поволокли к выходу, остальные осторожно, стараясь не задеть осколки, забрали тело старухи-Анары и Зарию.
Застывшие друг напротив друга сестры не замечали происходящего. Между ними словно вспыхнул безмолвный поединок. Соперницы скрестили взгляды, и воздух вокруг них вибрировал, плавился, дрожал. Натиск становился все сильнее и сильнее. Пол и стены храма начали мелко дрожать, словно испугались неистовой силы. С обрушившегося свода посыпались мелкие камешки.
– Ах
– Я всегда была сильнее… – шипела Талис, не поддаваясь чудовищному напору.
Со стороны казалось, будто две женщины силой взглядов толкают навстречу друг другу воздух, превратившийся в мерцающее марево.
– Они равны в силе, – заметил все еще невидимый Глен.
– Появись, – не оборачиваясь, приказал дэйн.
– Не могу, – вздохнул колдун. – Зария была очень слаба. Для того чтобы подчинить себе ее тело, не причинив вреда, пришлось… приложить усилия.
– И?..
– У меня больше нет силы Шильды, дэйн, – дух говорил ровно, но в голосе его пробивалось что-то, чего дэйн никак не мог распознать. – Я не могу стать видимым. Я вообще ничего не могу.
– И что ты хочешь от меня? – спросил Волоран.
– Ничего. Просто подожди, пока не придет мой… друг.
Палач магов отвернулся, продолжая наблюдать за схваткой богинь.
– Ты знаешь, что у Талис и Мораки есть свои смертные сосуды, в телах которых они могут проходить в наш мир. Без человеческого участия обе эти прекрасные девы будут… такими же бесплотными, как твой покорный слуга.
– Почему? – удивился дэйн. – Они же богини.
– Не знаю. Но Анара говорила, что если дух богини слишком долго находится в теле человека, этот человек погибает.
– Почему?
– Душа и тело неразрывно связаны. Если связь теряется… – Колдун не стал заканчивать.
– А для чего нужна эта ловушка?
– Ее создала Талис, желая поймать Мораку, но этот круг одинаково может запереть обеих сестер.
– Почему?
– Круг зачарован на крови. А кровь у них – общая.
– Тогда зачем Морака туда зашла?
– Это же ясно – она хочет убить Талис. После смерти одной из сестер ловушка утратит силу.
Волоран внимательно посмотрел на напряженных до предела женщин. Не похоже, что хоть одна из них в ближайшее время собирается победить.
– И ты помогаешь этой ведьме?
– Не совсем, – колдун вздохнул. – Я не предал тебя, дэйн. Но до определенного времени приказы Мораки играли нам на руку.
– Что?
– Посмотри, они в ловушке. Обе. Без возможности выйти. А значит, не могут причинить вреда никому, кроме самих себя. – Глен замолчал на мгновение, а потом сказал: – Он пришел.
Дэйн повернул голову как раз тогда, когда в храм вошел Маркус. Он двигался осторожно, а на шее что-то блестело. Волоран окаменел, когда понял, что это рука, закованная в латную перчатку, – Маркуса, обхватив его сзади, вел другой мужчина.
Жнец!
С таким магом не справится и десяток дэйнов.
– Как ты и говорила, Маркус решил вначале
Талис пошатнулась, глядя на этих двоих мужчин, и прижала руки ко рту. А Морака наконец-то прекратила кружить вокруг сестры и с торжествующей улыбкой шагнула вперед, останавливаясь у самой границы ловушки.
– Фи-и-ирт, – промурлыкала богиня. – Ты привел его.
– Ты сомневалась?
– Честно говоря, да. Маркус уж слишком неуловим. – Богиня повела плечами, не обращая больше внимания на сестру. – Дэйн, выходи. Маркус наверняка прислал тебя сюда.
– Он тут! – Голос Глена звучал достаточно громко.
Выругавшись, дэйн выступил из-за обломков обрушившейся колонны. Взгляд Волорана скользнул по мужчинам и остановился на Мораке.
Маркус тем временем спросил ее:
– Чего ты хочешь?
– Расскажи своей возлюбленной, о чем говорится в пророчестве.
Мужчина молчал, не сводя пылающих ненавистью глаз с собеседницы.
– Что?!
Жнец сильнее стиснул горло своего пленника, и тот закашлялся.
В одном лице и узник, и палач.Он потеряет все, и потеряет дважды.Сестра убьет сестру.Нарушит клятву муж.И в тот момент, когда раздастся плачТого, кто тоже потерял однажды, –Колдунья породит дитя.Но призовет его лишь тот,Кто пленником себя зовет.Он вознесется надо всеми,А порождениям конец придет.Хриплый голос Маркуса прерывался, но все равно он произнес последние слова отчетливо и громко.
– Что еще за предсказание?
Снова тишина, но Морака не ждала ответа. Она знала его.
– Перехлестье, Талис, – обернувшись к сестре, объявила она. – Твой ненаглядный очень умен. Да ты позабыла об этом. Ты сделала его равным нам. И он не терял даром времени. Среди магов редко, но рождаются пророки. Постыдный брак. Мы быстро их отыскивали, но одного он, видимо, умудрился спрятать. Верно, Маркус?
– Но это же бессмыслица, – отозвалась Талис. – Узник и палач? Клятву муж нарушит? Да я все эти клятвы сделала нерушимыми. Пленник – и вознесется? Какое дитя?
– Фирт?
Жнец снова стиснул горло своей жертвы, и Маркус, задыхаясь, упал на колени.
– Ты сделала его равным нам. Его. Простого человека. – В голосе Мораки звучало презрение. – Ты позволила ему встать между нами. Предпочла его мне. Глупая курица. Мы могли жить как угодно, и никто не сказал бы ни слова. Но тебе захотелось поиграть в небожительницу.