Перекрестки сумерек
Шрифт:
– Нет, мы не должны этого делать, Илэйн.
Пораженная, она повернулась в седле, чтобы взглянуть на подругу.
– Ты предлагаешь оставитьего? Оставить его вот с этим? –Никто, даже самый сильный круг, не в состоянии совладать с таким количеством саидарбез посторонней помощи. Должен был существовать са'ангриал,гораздо более мощный, чем все когда-либо созданные, и если верно то, что она слышала, с его помощью возможно справиться с этим. Возможно. Но исходя из того, что Илэйн слышала, ни одна женщина не может использовать его и остаться в живых, если у нее не было тер'ангриала,сделанного специально для этой цели, а она не знала никого, кто бы слышал о таком тер'ангриале.Наверняка ни одна Сестра не стала бы даже пытаться, если бы и нашла его.
Ни о чем не подозревающие телохранительницы терпеливо ждали в седлах, оглядывая кромку леса, окружающего луг, и не очень беспокоясь из-за задержки, последовавшей после теплого приема в имении. Впрочем, Касейлле поглядывала на Илэйн и Ави-енду, и из-под забрала ее шлема виднелись озабоченно нахмуренные брови. Она знала, что они никогда не мешкали, открывая врата. Люди из Материна окружили свою вьючную лошадь, указывая пальцами на свертки и, очевидно обсуждая, не забыли ли они чего-нибудь. Авиенда подъехала еще ближе к Илэйн и вполголоса произнесла:
– Мы не знаем ничего, Илэйн. Не знаем, затеял ли Ранд танец копий или еще что-нибудь. Если он устроил танец копий, а мы вмешаемся в середине схватки, не ударит ли он прежде, чем нас узнает? Не отвлечем ли мы его, поскольку он не ожидает нас увидеть? Вдруг из-за этого враги одержат верх? Если Ранд умрет, мы найдем тех, кто отнял у него жизнь, и убьем их, но если мы отправимся к нему сейчас, то пойдем вслепую и можем принести с собой беду.
– Мы будем соблюдать осторожность, – упрямо сказала Илэйн. Ее приводило в ярость собственное упрямство и то, что она позволила себе показать его; но все, что она могла, это постараться овладеть своими эмоциями, чтобы те не полностью взяли над ней верх. – Нам не обязательно Перемещаться прямо на то место. – Нащупав в висевшем у нее на шее мешочке маленькую фигурку сидящей женщины, вырезанную из кости, Илэйн выразительно посмотрела на янтарную брошь своей сестры. – О Авиенда, у нас же есть анг-риалы,мы не так уж беззащитны. – О Свет, теперь ее голос звучал раздраженно! Она очень хорошо понимала, что несмотря на все свои ангриалы,обе окажутся не сильнее, чем мухи, пытающие бороться с лесным пожаром, если предстанут перед тем, что они ощущали. Ну и пусть, даже укус мухи в подходящий момент может все повернуть по-другому. – И не говори мне, что я не должна подвергать опасности ребенка. Мин предсказала, что малышка родится красивой и здоровой. Ты сама мне это говорила. А это значит, что я доживу по крайней мере до того дня, когда моя дочь родится. – Илэйн надеялась, что у нее будет дочь.
Сердцеед улучил момент, чтобы укусить серую кобылу Авиен-ды, Сисвай не замедлила с ответом, и какое-то время Илэйн была слишком занята, усмиряя своего мерина, помогая Авиенде удержаться в седле и объясняя Касейлле, что им не нужна помощь. Под конец она уже не чувствовала в себе прежнего упрямства. Она испытывала лишь желание отхлестать Сердцееда промеж ушей.
Не считая попыток заставить свою лошадь слушаться повода, Авиенда держалась так, словно ничего не произошло. Правда, ее лицо, окаймленное темной шерстью шали, было слегка нахмурено, словно она испытывала неуверенность, но эта неуверенность не имела никакого отношения к лошади.
– Помнишь, я рассказывала тебе о кольцах в Руидине? – медленно проговорила она, и Илэйн нетерпеливо кивнула. Каждая женщина, которая хочет стать Хранительницей Мудрости, должна перед началом обучения пройти сквозь тер'ангриал.Это нечто вроде того тер'ангриала,который использовался в Белой Башне для испытания послушниц, перед тем как произвести их в Принятые, за исключением того, что в тер'ангриалеРуидина женщина видит всю свою будущую жизнь. Точнее, все свои возможные жизни, результаты каждого принятого решения, бесконечный расходящийся веер жизней, в зависимости от каждого сделанного ею выбора. – Никто не может вспомнить все, что видел, Илэйн, лишь кусочки и обрывки.
Я знала, что полюблю Ранда ал'Тора, – она иногда все еще испытывала неловкость, называя его при других только по имени, – и что я обрету названных сестер – его других жен. В большинстве случаев не остается ничего, кроме расплывчатых ощущений. Может быть, иногда намек или предостережение. Мне кажется, что если мы пойдем к нему сейчас, случится что-то очень плохое. Может быть, одна из нас умрет; возможно, умрем мы обе, несмотря на то что предсказала Мин. – То, что Авиенда произнесла имя Мин без замешательства, показывало,
Илэйн сердито открыла рот, но она снова закрыла его. Гнев утекал из нее, как вода сквозь дыру, и ее плечи поникли. Возможно, Ави-енда и правда видела отблеск, возможно – нет, но факт оставался фактом: ее доводы были обоснованы с самого начала. Идти, не зная, куда идешь, – большой риск, и такой риск мог принести большое несчастье. Маяк засиял еще ярче. И онбыл там, прямо в том месте, где пылал огонь. Узы не могли сказать ей об этом, расстояние было слишком велико, но Илейн знала. И она знала, что должна предоставить Ранду самому заботиться о себе, пока она заботится об Андоре.
– Не мне учить тебя тому, что значит быть Хранительницей Мудрости, Авиенда, – тихо сказала она. – Ты и так гораздо мудрее, чем я. Не говоря уже о том, что ты храбрее и рассудительнее. Мы возвращаемся в Кэймлин.
Авиенда слегка зарделась от похвалы – иногда она бывала очень чувствительной, – но, не теряя больше времени, начала открывать врата; вид на конюшни Королевского Дворца появился в воздухе, и сквозь раскрывшийся проем снег с горного луга упал на чисто выметенные каменные плиты, словно между ними и не было трехсот с лишним миль. Ощущение Бергитте, находившейся где-то во дворце, вспыхнуло внутри Илэйн. У Бергитте болела голова и были нелады с желудком, что в последнее время было не редкостью, но это вполне соответствовало настроению Илэйн.
Я должна предоставить ему самому заботиться о себе,думала она, проезжая сквозь врата. О Свет, как часто ей приходилось смиряться с этой мыслью! Ну и пусть! Ранд был любовью ее сердца и радостью ее жизни, но Андор был ее долгом.
Глава 11. Разговоры о долгах
Врата располагались так, что казалось, будто Илэйн выезжает на выложенную каменными плитами площадку, для безопасности обставленную наполненными песком бочонками, прямо из широкого дверного проема в стене. Как ни странно, она не ощущала во дворце ни единой женщины, направляющей Единую Силу, хотя здесь жило более ста пятидесяти женщин, обладавших подобной способностью. Разумеется, кто-то из них мог находиться внутри, слишком далеко, чтобы она что-либо почувствовала, если они не образовывали круг, а некоторые могли быть вообще за пределами городских стен, однако хоть кто-нибудь во дворце почти всегда использовал саидар– тогда, чтобы вынудить одну из пленных сул'дампризнать, что она может видеть плетения, а когда просто чтобы разгладить складки на шали, не утруждая себя разогреванием утюга. Однако этим утром все было не так. Нетерпимость Ищущих Ветер обычно не уступала худшим из Айз Седай, однако даже они, должно быть, были подавлены тем, что ощущали. Илэйн казалось, что если она взберется повыше и выглянет из окна, то наверняка увидит плетения этого гигантского маяка, несмотря на сотни лиг, разделявшие их. Она чувствовала себя муравьем, который только что осознал существование гор; муравьем, сравнивающим Хребет Мира с теми холмиками, которые он всегда держал в страхе. Да, даже Ищущие Ветер должны были показаться себе ничтожными перед лицом такого.
В восточном крыле дворца, выходя на север и юг двухэтажными строениями из белоснежного камня, располагались Королевские Конюшни. Они традиционно отводились для личных лошадей и карет королевы, и Илэйн немного колебалась: стоит ли их использовать до того, как Львиный Трон будет признан за ней. Шаги, ведущие к трону, требовали не меньшей осторожности, чем па придворного танца; и даже если танец временами начинал напоминать кабацкую драку, ступать тем не менее следовало с точностью и изяществом, если она хотела достичь своей цели. Присвоение привилегий правителя до того, как подтверждено право на них, стоило некоторым женщинам шанса встать у кормила власти. Но в конце концов она все же решила, что в данном случае это не будет таким уж превышением ее прав, чтобы показаться с ее стороны излишней самонадеянностью. Кроме того, Королевские Конюшни были невелики и все равно никак не использовались, зато здесь было и меньше людей, которых следовало держать в стороне от открывающихся врат. Сейчас, когда Илэйн выехала на мощенный камнем двор, он был почти пуст, не считая единственного конюха в красной куртке, стоявшего у одной из высоких арочных дверей конюшни. Он тут же повернулся и крикнул внутрь несколько слов, и пока она уводила Сердцееда с размеченной бочками площадки для Перемещения, изнутри высыпало еще несколько дюжин любопытных. В конце концов, она могла вернуться и в сопровождении влиятельных лордов и леди, или, по крайней мере, они так считали.