Перекрёстки времени
Шрифт:
— Это черный металлический ящик примерно в кубический фут. На крышке небольшая кристаллическая выпуклость. Тебе проще всего разбить ее. Как только ты это сделаешь, мы сможем появиться.
Хойт расстегнул куртку и достал котенка.
— Прандж боится кошек, у него это что-то вроде мании. Котенок поступит так, как я его научил. У тебя не может быть оружия, но Миссус поможет.
Блейк отложил дробовик, ножи и пистолет и посадил котенка за пазуху. Чувствуя себя беззащитным и голым, он двинулся туда, куда указывал Хойт. И уже вторично преодолел барьер,
Он заставил себя не думать об этом; напротив все мысли сосредоточил на том, что заблудился, что он испуган и одинок, очень одинок. Он пытался нарисовать картину последних двух дней, которая удовлетворила бы Пранджа — пусть всего на один-два мгновения, необходимые, чтобы дать возможность агентам выступить на сцену.
Блейк обогнул груду мусора и увидел перед собой отверстие, ведущее в подвал. Именно через это отверстие он выбрался в этот мир. Из отверстия лился свет и слышался гул голосов. Блейк перевел дыхание. Потом пошатнулся, проверяя, насколько можно шататься, не теряя равновесия.
Голод, холод, одиночество, страх; он пытался ощущать только это, ни о чем другом не думать, испытывать только эти чувства. И, спотыкаясь, двинулся к отверстию, из которого исходил чуждый голубоватый свет.
Иксанилиане не обладают пси-способностями, они не были готовы к появлению оборванной фигуры, которая почти упала через порог. Блейк замигал в свете переносных ламп. Ослепленный, он с трудом различал смотревших на него в изумлении людей. Это смуглые высокомерные иксанилиане, которых он последний раз видел в здании лаборатории, и двое их слуг в красных плащах. А у столба, со связанными руками, стоит Эрскин, из его разбитого рта течет кровь, лицо почернело от синяков.
Один из слуг привычным движением схватил Блейка за руки и завел их за спину. Вельможи посовещались гортанными голосами, речь их была непонятна пленнику. Блейк попытался использовать прием, которому когда-то давно обучил его Дэн Уокер. Он напряг запястья, когда ему их связывали. И был почти уверен, что с некоторыми усилиями сумеет освободиться от пут. Презрительный толчок бросил его на колени лицом к Эрскину. Один из слуг стоял поблизости, но не обращал на пленников особого внимания. Было очевидно, что иксанилиане не опасаются от них неприятностей.
Блейк посмотрел на Эрскина. Светлые глаза того на мгновение поймали его взгляд и повелительно указали куда-то за плечо. Блейк позволил себе упасть. Слуга подошел, посмотрел ему в лицо и ударил ногой по ребрам, на что пленник ответил криком боли. Но Блейк нашел, чего хотел. На краю груды мусора, загораживающей платформу, рядом с ящиками, которые деловито открывал второй слуга, стоял описанный Сакстоном прибор.
Теперь нужно придумать, как к нему подобраться. Котенок зашевелился на груди у Блейка. Крошечные коготки впились в кожу сквозь одежду.
Слуга иксанилианин доставал из ящиков ружья — непривычно выглядящие, тупые, похожие на огнемет из мира Блейка. Вооружившись ими, грабители легко сотрут с лица земли поселок в парке.
Блейк испытал прочность пут. Поворачивая запястья, он почувствовал, как руки освобождаются. Так и объяснял ему Дэн. Котенок начинал беспокоиться, и Блейк опасался, что кто-нибудь заметит движения у него под курткой.
Иксанилиане разговаривали друг с другом. Один из дворян передал другим длинные коричневые сигареты, и в помещении с низким потолком запахло едким дымом. Но чужаки, несмотря на внешнюю беззаботность, оставались настороженными.
Блейк пытался расслабиться. Но тут предупреждение ножом ударило его сознание. Прандж, должно быть, приближается!
Зеленое свечение за грудой…, гул… Как только свечение исчезло, двое в красных плащах принялись действовать. Блейк воспользовался их занятостью, чтобы освободить руки. И тут в подвале показался Прандж в одежде иксанилианского дворянина.
Маска Лефти Коннерса исчезла. Теперь это был тот самый человек, изображение которого агенты показывали Блейку. Он излучал силу и самоуверенность. Прандж слегка улыбался, словно его забавляла необходимость действовать, сдерживая свои силы.
Иксанилиане обратили его внимание на Блейка. Прандж упруго подошел к американцу и остановился над ним. Блейк содрогнулся, и не только физически, но и умственно, от нацеленного удара мысли. Но у него было время подготовиться. Одинок… испуган…, голоден…, одинок…
Он отгородился от всяких мыслей, только чувствовал. Страх — страх перед этим человеком, перед изменившимся Лефти…, страх…, одиночество…
Прандж рассмеялся. Если бы Блейк слышал только этот смех, он мог бы даже счесть его добродушным. Но он видел и жестокую улыбку — скорее в глазах, чем на губах.
— Назад прямо в сеть.
Вслух ли произнесены эти слова? Холод — голод — страх… Чувствовать. Не думать, только чувствовать…
— Займусь тобой позже.
Прандж отвернулся, а Блейк с огромными усилиями сдержал ощущение торжества. Руки у него свободны. Теперь нужно улучить момент и воспользоваться ими — всего один момент!
Возбужденные голоса иксанилиан не заглушали шума, с которым слуги в красных плащах тащили ящики. Прандж привез много груза.
И тут произошло то, о чем молил Блейк, — отвлечение. Отдаленный гул — тупой, зловещий. Все в подвале смолкли. Дворяне и слуги столпились у дверей, выглядывая наружу. Блейк распахнул куртку.
Второй удар прозвучал гораздо громче. Блейк, держа в руках бьющегося котенка, подобрал под себя ноги, готовясь к прыжку в сторону соника.
Прандж развернулся. И в тот же момент Блейк прыгнул. Он выпустил котенка перед преступником и отпрыгнул влево.
Послышался крик, но Блейк видел только соник. Он споткнулся, но вытянул руку, падая, и задел пальцами за край куба. Толчок, хоть и не сильный, отодвинул прибор за груду полуоткрытых оружейных ящиков, и на него сверху упало ружье. Блейк пытался дотянуться, но тут что-то сильно ударило его в спину, и он погрузился в темноту.