Перекресток судеб
Шрифт:
Читать, сидя на тряской повозке, было не очень удобно, но я быстро приспособилась и погрузилась в интереснейшую книгу, мир вокруг меня перестал существовать, и я больше ничего не слышала и не видела, только буквы, рисунки и схемы из учебника окружили меня, и я утонула в магических терминах. Я даже не заметила, что повозка остановилась, и только толчок локтем в бок от подруги заставил меня обратить на нее внимание.
— Слезай, приехали, на ночлег останавливаемся, — сказала она. Я, с трудом распрямляя затекшую спину, спрыгнула на землю и, заохав, стала разминать
Ужином нас накормили жены купцов, и мы благодарно съели все, что нам предложили. Суп с крупой и соленым мясом, кусок пирога с сыром и травяной взвар исчезли почти мгновенно и добрые женщины, улыбнувшись, дали нам по еще одной тарелке супа.
Наш Тихоня пришел к нам сам и, обняв каждого, поцеловал в щеку и сел между мной и Акаей. Он выглядел бодрым и выспавшимся, вот только побои на его симпатичном лице, все еще выглядели жутко.
— Что с тобой произошло? — спросил его Сарим и Тихоня, вздохнув, достал свою карточку.
— Я шел в город Карис-Тон, по дороге мне встретился странный мужчина в черном плаще и в маске, он не ответил на приветствие и не желал уступить мне дорогу, — быстро появлялись слова на карточке. — Когда я попытался обойти его, он напал на меня, но я сумел отбиться. Потом из ниоткуда появились те странные люди что пытались убить меня, и у них был умертвие, он им подчинялся. Они хотели убить меня, и тогда я побежал в свой храм. Тишина защитила меня, она сделала так, чтобы умертвие напал на своих хозяев, а мне удалось убить умертвие. А потом вы спасли меня. Спасибо.
— Ты тоже нас спас, — тихо сказал Сарим, а я аккуратно коснулась перебинтованных пальцев Тихони и, заглянув ему в глаза, благодарно улыбнулась, и он понял мое молчаливое спасибо.
— Куда мы теперь идем? — спросила карточка Тихони и я улыбнулась еще шире.
— Мы идем в Вековечный лес, — прошептала Акая, так чтоб кроме Тихони ее никто не услышал.
— Я пойду с вами, мне нужно в главный храм Тишины, доложить патриарху о нападении на мое святилище, — прочитали мы на карточке, и все кивнули, принимая в нашу компанию еще одного товарища.
Караванщики уснули быстро, и на площадке наступила сонная тишина. Бор Бар отошел в сторону и, усевшись в позу лотоса, погрузился в медитацию. Захар и Акая уже спали, а Самир явно хотел меня порасспрашивать, но не решался, и я, подсев к нему поближе, сказала:
— Спрашивай, не стесняйся.
— Ты, правда, из другого мира? — прошептал он.
— Правда, — ответила я со вздохом.
— И ты не стремишься вернуться домой? — Изумленно спросил он.
— Там меня никто не ждет, мой жених от меня отказался ради другой девушки, моя тетка про меня вспоминает, только когда нужно отправить деньги на обучение, и то только потому, что друг моего отца следит за выполнением условий завещания, а по нему моя тетка управляет магазином моего отца, пока она обо мне заботится. А теперь она вообще вольна жить, как ей заблагорассудится. Да и Бог с ней, мне тут больше нравится, даже несмотря на то, что за нами вчера монстры гонялись. Знаешь, мне там в нашем мире одна
— Может, — сказал рыцарь и, заглянув мне в глаза, все же добавил, — а тебя не пугает, что тебя тут могут назвать блудницей, или ты тут никогда не выйдешь замуж?
— В моем мире на замужество смотрят куда как проще, — улыбнувшись, ответила я, — у нас многие женщины даже не хотят замуж и детей рожают без мужа, для себя.
Похоже, зря я это сказала, у Сарима лицо в изумлении вытянулось, и он недоверчиво спросил:
— Как без мужа? А куда ваши храмовники смотрят, это же позор на всю семью!?
— Тише ты, — чуть не рассмеявшись, ответила я и добавила, — у нас женщины часто сами о себе заботятся, работают и неплохо зарабатывают, сами могут прокормить своих детей, а многие безответственные мужчины бросают свои семьи на произвол судьбы. Поэтому так все и сложилось. А храмовники у нас не имеют права вмешиваться в жизнь людей.
Сарим возмущено задохнулся, услышав мои слова о бесправии храмовников и, взъерошив свои волосы пятерней, смущенно отвернулся, видимо, пытаясь сдержать рвущиеся на волю слова возмущения.
— Тогда я понимаю, почему ты не хочешь возвращаться в свой мир, — вдруг сказал он и, не прощаясь, пошел спать.
А я осталась сидеть у костра и, подбрасывая маленькие веточки в огонь, стала пробовать увидеть магию площадки отдыха, но в результате заработала себе лишь головную боль и уже хотела лечь спать, когда услышала шорох в кустах и увидела череп крупной собаки с огненно-красными глазницами, я испуганно моргнула и череп исчез. Я встала, подошла к краю площадки и, не пересекая безопасного периметра обошла площадку по кругу, никаких черепов я больше не увидела и решила, что просто переутомилась и пошла спать.
21 июля. Тракт к городу Осирион
Утром все суетливо собирались в дорогу, и я уже решила, что череп с сияющими глазами мне приснился, и потому никому про него не стала говорить. Солнце поднималось золотисто- оранжевое, величавое и гордое, оно разогнало небольшие пушистые облака, и караван тронулся в путь, как только все позавтракали и собрались. Мы снова сидели в повозке, а парни шли рядом, караван шел неторопливо, чтобы не утомлять перегруженных лошадей, и мы с Акаей уже начали клевать носами, когда караванный маг поднял тревогу.
— Что случилось? — Спросил у купца Сарим, и тот непонимающе развел руками. Тогда рыцарь пошел к старшему караванщику, а мы с Акаей спрыгнули с повозки и подошли к Захару, из повозки выглянул заспанный Тихоня и тоже поинтересовался происходящим.
— Непонятно пока, — ответила ему Акая, и в этот миг мы услышали, вопль полный боли и ужаса.
В наших с Акаей руках появились кинжалы, а Захар выхватил свой ятаган. Бор Бар спрыгнул с повозки и хотел уже пойти за Саримом, когда мы услышали яростный рык и вопли ужаса. А над всей этой какофонией разнесся звонкий девичий смех, и мы увидели, как к нам бежит Сарим.