Перекресток волков

Белоусова Ольга

Она встала, шагнула в темноту. Я тоже встал, протянул руку, пытаясь задержать ее… Почему-то мне казалось это важным.

Рука ухватила пустоту. Галлюцинация? Видение?

Дьяволенок снова засуетился, тревожа сознание. Он хотел крови и боли, а я — сна без костра и теней. Но, в отличие от дьяволенка, мне, кажется, не суждено было получить желаемого.

Я опустился на скамейку, сжал голову руками и завыл.

Весь следующий день я метался по кровати, в бреду призывая на помощь отца. Но вместо него почему-то пришел

Белый Волк. Я никогда не видел его раньше, однако был уверен, что незнакомец, закутанный в рваный темный плащ, — это он. И в его зеленых глазах таилась печаль. О, боги… Старая, старая сказка…

Мне казалось, что где-то рядом была и Нора. Но когда сознание вернулось, единственным воспоминанием о ней остались лишь боль в руках и чуть горьковатый запах ромашки. Впрочем, и это вскоре ушло в прошлое.

А костер… Костер остался.

— Прости, я не хотела мучить тебя…

— Нет, не ты. Это все весна… Весна… Цветет вишня, и луна кажется невероятной, дикой, как никогда желанной. Весна… пусть по-разному, но она действует на всех нас…

Медленно тянулось время… Ночи сменялись одна за другой, в бесконечной череде смеха, страха и фонарей. После очередной охоты я купил себе новые джинсы, кроссовки, пару футболок и книги. До дня моего шестнадцатилетия оставалось чуть больше месяца, и я читал легенды о волках.

Мы брели по набережной, лениво перебрасываясь пустыми фразами. Внезапно установившаяся майская жара тяготила сознание, требуя воды и тени. Влажный горячий воздух мешал сосредоточиться. Хотелось спать.

Справа где-то внизу плескалась закованная в бетонное русло мелкая грязная речушка. Слева проходили трамвайные пути. Вдоль путей тянулись старые кирпичные дома. В некоторых еще жили люди, однако большинство зданий были давно заброшены. Стены постепенно обрастали мхом и грибком, трескался давно не ремонтированный тротуар, битый кирпич смешивался в траве с пивными бутылками. И в каждом камне, в каждой травинке сквозила абсолютная безысходность.

— Как тебе новая подружка Андрея?..

Мимо нас прогрохотал трамвай, заглушив вторую половину вопроса Бэмби. Я неторопливо собирал в голове достойный ответ, и вдруг почувствовал присутствие здесь, на забытой богами городской улице, кого-то еще, близкого и далекого одновременно.

— Подожди меня, — бросил я Бэмби, в два прыжка перескочил через рельсы и нырнул в ближайшую арку. В арке было темно и сыро. И я знал, кроме меня здесь был кто-то еще… какая-то тень…

— Привет, Ной, — сказала тень.

— И тебе привет, Артем, — ответил я. — Какими судьбами?

У тени было смуглое лицо, длинные черные волосы, перетянутые резинкой у затылка и — я знал это не понаслышке — очень крепкие мускулы.

Тень молча улыбнулась, обнажив два ряда крепких белых зубов. Я вспомнил, что семь дней назад Антону должно было бы исполниться шестнадцать лет.

— Ты получил Силу, — констатировал я более чем очевидный факт.

— Неделю

назад я видел свою звезду, — согласно кивнул Артем. — Был костер, потом был круг. Мы вспоминали Антона. Сегодня моя первая охота.

Он любил говорить коротко, с едва уловимой насмешкой и уверенностью в собственных силах. В общем-то для такой уверенности у него имелись некоторые основания.

— Ты рад?

На самом деле ответ был мне известен. Мы все радовались… всей всегда… ведь шестнадцатилетие — самое важное событие в жизни.

— Ты же знаешь… — продолжал Артем, — я и так слишком долго ждал.

— Желаю удачи, — я сделал шаг назад.

— Подожди, Ной! — он был явно ошарашен таким поворотом. — Неужели ты не хочешь узнать последние новости из дома? У тебя…

— Не хочу, Артем. Это… тяжело.

— Подожди, ну подожди же, Ной! Расскажи о себе. Почему ты ушел? Где прячешься? Когда вернешься?

Я поморщился.

— Сколько вопросов… Ты никогда не был таким любопытным, Артем. Это что — эхо Силы?

Кажется, он обиделся. Процедил сквозь зубы:

— Я искал тебя.

— Да?

— Мы все искали, всем кругом. Но ты словно умер — даже запаха не осталось.

— Надо было просто спросить у отца, — пожал я плечами.

— Мы спрашивали, — заверил Артем. — Он сказал, что не знает, куда и почему ты ушел…

Отец всегда был таким милым! Хотя… я ведь не оставлял прощальных записок. В некотором смысле он действительно не знал.

— Ной, черт возьми, чем ты здесь занимаешься? — раздалось за моей спиной недовольное бурчание Бэмби. Я заметил, как напрягся Артем. У него было право ненавидеть людей. У меня оно тоже было, но теперь-то я знал, что не все люди одинаковы.

— Это мой друг, — сказал я, разом отрезая себе все пути к отступлению. Артем облизнул пересохшие губы, посмотрел на меня злыми желтыми глазами. Я инстинктивно переместился в сторону, закрывая собой Бэмби. Предупредил:

— Даже не думай, Артем!

Он нехорошо засмеялся, подавляя рычание.

— Тебе теперь не справиться со мной. И ты это знаешь.

— Возможно, — я досадливо коснулся языком пустоты между зубами. Левый клык, естественно, еще отсутствовал. — Но я все равно попробую.

— Ной! — тихо позвал Бэмби. Я ответил, не оборачиваясь:

— Иди домой!

— Я подожду, — упрямо ответил он. Его упрямство было более чем некстати.

— Значит, то, что говорят в поселке, — правда, — бросил Артем таким тоном, чтобы сразу было понятно, что в поселке не говорят обо мне ничего хорошего. Кто бы сомневался!

Хотя… Нет, вру. Я сомневался. Более того, я все-таки надеялся все уладить миром.

— Я не знаю, о чем говорят в поселке, — сказа я чистую правду.

— О том, что ты ушел к людям.

— Я живу здесь.

Не уверен, соглашался ли я со словами Артема или возражал им.

— Ты предал нас?..

Я коротко рассмеялся:

— Ты действительно веришь в то, что сейчас говоришь?

— Ты отвечаешь вопросом на вопрос, — заметил Артем. Я передернул плечами.