Переломный момент
Шрифт:
– Не твое гребаное дело.
Джулз вздохнул:
– Я знаю, что ты переживаешь…
– Ты и понятия не имеешь, – отрезал Джоунс.
– Ты прав, – мягко согласился Джулз, – не имею. Вот только и у меня есть люди, которых я люблю и за которых тоже волнуюсь, так что могу представить, каково тебе.
Если это как-то поможет, моя тетя Сью выжила после рака груди. И еще дюжина женщин из группы РСГЛ[30] моей мамы. Люди проходят это испытание и живут дальше.
Джоунс хорошо знал разные методы руководства. От метода болевой угрозы, которым пользовались типы вроде Чая,
Видимо, работать на Макса Багата было желанным назначением в Бюро, но агент должен был его еще заслужить, даже если уже числился в команде этого человека. Давай посмотрим, достаточно ли ты хорош, чтобы не отставать от меня и, если да, то я, может быть, разрешу тебе поцеловать мое кольцо.
А еще был раскрепощенный стиль руководства, которого придерживался Джулз.
Будучи санитаром в армии, Джоунс и сам много раз разыгрывал карту «мы все приятели»: «Как поживаешь, солдат? С тобой все будет в порядке. Откуда ты? Ну, похоже, ты побываешь дома, если продержишься еще немного…»
– Избавь меня от ободряющей беседы, – сказал Джоунс. – Не пытайся схватить меня за яй… – Он осознал, что только что произнес и быстро добавил: – В смысле, фигурально. Я не обвиняю тебя в…
Джулз просто сидел и, улыбаясь, наблюдал, как Дейв выпутывается.
– Если хочешь, мы можем составить список запрещенных слов, – сказал агент, когда бормотание Джоунса прекратилось. – Не знаю, например «Дик»[31]. Если тебе понадобится его произнести, просто замени на «дерьмо». Это сработает.
К своему удивлению, Джоунс рассмеялся.
Улыбка Джулза была расслабленной. Спокойной. Ему было абсолютно комфортно с собой. Такого трудно не полюбить, или, по крайней мере, не восхититься им.
– Просто… прекрати пытаться влезть в мою голову, ладно? – произнес Джоунс.
– Прими к сведению, я на твоей стороне, – заявил ему Джулз. Он глянул на Макса, который все еще разговаривал по телефону.
«Плохой коп», а Джулз «хороший коп»?
Джоунс озвучил то, о чем они оба подумали:
– В отличие от Макса, который серьезно настроен навредить мне. Спасибо тебе за… ну знаешь, что сдерживаешь его.
Джулз снова рассмеялся. Но, когда его взгляд упал на коллекцию синяков Джоунса, улыбка исчезла.
– Вы действительно сцепились там, в гостинице, да? – На самом деле это был не вопрос, и он не ожидал, что Джоунс ответит.
– Сильно Макс тебя помял?
Джоунс покачал головой. Ему было неловко, учитывая, что он намного крупнее Макса. Намного выше, намного тяжелее.
– Все в порядке.
– Я могу лишь представить, как он душит тебя почти до… – Джулз пристально посмотрел на ссадины на горле Джоунса. – Да он ведь и в самом деле…
– Я в порядке.
Кэссиди, казалось, был немного потрясен, когда снова посмотрел на Макса.
Какое-то время они просидели молча, затем Джулз откашлялся.
– Несколько лет назад, – начал он, – Макс попросил меня собрать о тебе информацию.
– Я знаю, о чем ты собираешься спросить, – перебил Джоунс. – Ответ «да». Я действительно работал на Чая.
– О. Нет. Вопрос
– Великолепно, – произнес Джоунс. – Это… просто великолепно.
Его десять-двадцать лет тюрьмы только что увеличились еще на десятилетие. Или три.
– Есть идеи, кто из них может стоять за похищением? – Джулз прикончил остатки кофе. – Любое недовольство, или вендетта, или даже простая обида …
– Быстрее будет составить список тех, кто не обижен.
– Нам предстоит долгий перелет. С ума сойдем. – Фэбээровец вынул из кармана блокнот и протянул его Джонсу. Где-то по дороге Джулз успел переодеться в джинсы, футболку и легкий пиджак, скрывающий кобуру. Сейчас он пытался найти ручку. – Хочу сделать перекрестную проверку записей, чтобы посмотреть, не окажется ли кто-нибудь из твоего списка, связан с нашим похитителем. Кстати, мы идентифицировали его как Эмилио Теста. Ничего не припоминается?
– Нет. – У Джоунса с собой была ручка Молли. Он отыскал ее первым и помахал ею Джулзу, который произнес:
– Кажется, Макс умыкнул мою, подлец. Ну да ладно. Теста, Эмилио Джузеппе.
Родился в Северной Италии, переехал в Шри-Ланку в возрасте около тридцати лет. То было еще в Эру Водолея, сейчас ему шестьдесят два, но я бы дал пятьдесят – должно быть, он правильно питается. В отделении ЦРУ в Джакарте на него хранится довольно толстая папка. Множество мелких нарушений: продажа краденого, облапошивание туристов, спекуляция. Был информатором – сливал нашим братьям-шпионам кое-какие горячие новости в обмен на дополнительные карты освобождения из тюрьмы[32]. О, вот это тебе понравится: лет десять назад власти подозревали, что Теста состоит в банде похитителей людей, но копаться не стали, потому что жертвы всегда возвращались. Это хорошие новости, верно? Хотя, может, и нет, учитывая, что он хочет обменять женщин на тебя, а мы не хотим этого допустить.
Ага, потому что они хотят убедиться, что следующие пятьдесят лет Джоунс проведет взаперти. Потрясающе.
– Предположительно, Теста вышел из игры, – продолжил Джулз. – Согласно моим данным, как минимум лет десять он жил честно. Что, вероятно, проясняет, почему ты с ним не сталкивался. По слухам Эмилио женился, осел, завел детей. Отошел от жизни мелкого преступника.
– Уже нет, – сказал Джоунс и добавил в свой список самопровозглашенного «генерала» Бадаруддина, наряду с Мастером Подземелий[33] Чая, Рамом Субандрио.
Последнее, что он слышал – оба живы и здоровы. Хотя в этой части мира все так быстро меняется.
– Верно, – согласился Джулз. – Тебе известны три главные причины, по которым человек готов взяться за старое? – Он не стал дожидаться ответа. – Страх, удовольствие и жадность.
Макс закончил говорить по телефону и подошел к ним с мрачным выражением лица.
– Тупик. Все слишком заняты. Секретарь «Траблшутерз» в запарке, они готовятся оказывать помощь.
Джулз кивал, пока Макс усаживался в кресло через проход.