Перемены. Адская работенка
Шрифт:
Дома.
Главное – меч. Я не планировал совершать самоубийство, но, по правде сказать, я – всего лишь человек. А мечи кромсали шкуры злобных тварей на протяжении двух тысяч лет. В долгосрочной перспективе мир нуждался в них намного больше, чем в одном потрепанном и не слишком опрятном профессиональном чародее.
Свернув на улицу, которая вела к моему дому, я вдавил педаль газа в пол. Разумеется, на старом «жуке» это выглядит не столь впечатляюще, как звучит. Моя машина не столько взревела, сколько громче закашляла, однако набрала скорость и,
С мечом в руке я выпрыгнул из машины, окунувшись в облако дыма. Мой защитный браслет работал на пределе, создавая прикрывавший меня со всех сторон купол. Я кинулся к ступеням, ведшим к двери моей подвальной квартиры.
Моя нога готова была коснуться первой ступени, когда вспыхнул свет и мне в спину врезалась кувалда. От удара я развернулся против часовой стрелки и покатился вниз, по семи ступенькам, прямо к двери. Стукнулся головой, плечо взвыло от боли, рот заполнил привкус крови. Защитный браслет оцарапал запястье. Мое чувство пространственной ориентации дало сбой, и я понятия не имел, в какую сторону положено падать.
– Вставай, Гарри, – приказал я себе. – Он идет. Он идет за мечом. Поднимайся!
При падении я выронил ключи. Начал искать их.
Заметил, что моя рубашка спереди залита кровью.
Ключи лежали на бетонной ступени. Я схватил их и тупо уставился на связку. Минута ушла на то, чтобы вспомнить, зачем они мне понадобились, и еще одна – чтобы сообразить, какой из пяти ключей подходит к моей парадной двери. Голова гудела, меня тошнило, и дыхание прерывалось.
Я попытался приподняться, чтобы отпереть дверь, но левое плечо отказалось держать вес тела, и я снова чуть не стукнулся головой о бетон.
Мне удалось встать на колено. Я вставил ключ в скважину.
Он идет. Он идет.
Посыпались голубые искры, рука заныла от боли.
Моя защита. Я забыл про защиту.
Я попробовал сосредоточиться, но ничего не вышло. Пробовал снова и снова – и в конце концов смог сплести простенькое, рутинное заклятие, отключавшее охрану.
Я вставил ключ в замок и повернул. Затем навалился на дверь.
Она не открылась.
Моя дверь сделана из толстой стали. Я собственноручно ее устанавливал, а работник из меня никудышный. Дверь не до конца входит в раму, и, чтобы открыть или закрыть ее, требуется приложить немало усилий. Я привык толкать дверь плечом и бедром – но, как и заклятие, отключавшее защиту, сейчас это было мне не под силу.
Шаги заскрипели по гравию.
Он идет.
Я не мог открыть дверь, хотя буквально повис на ней.
Вдруг дверь застонала и со скрежетом сдвинулась с места – ее потянули с другой стороны. Мыш, мой огромный лохматый серый пес, опустил передние лапы на землю, протиснулся сквозь щель и схватил меня за бицепс правой руки.
Он поднял армейский пистолет.
Я изо всей силы пнул дверь обеими ногами.
Раздался выстрел. Настоящие выстрелы совсем не похожи на выстрелы в кино. Звук не такой сочный, более механический. Дверь закрыла от меня вспышку. Пули загрохотали по стали, как град по жестяной крыше.
Упершись плечом в дверь, Мыш закрыл ее.
Я в панике залепетал заклятие и восстановил защиту. Как раз вовремя: снаружи донесся громкий треск, за которым последовали вопль и ругань. Я поднял руку и на всякий случай задвинул щеколду.
После чего откинулся на пол и некоторое время наблюдал, как кружится потолок.
Через пару минут я почувствовал себя чуть лучше. Голова и плечо пылали, но я снова мог дышать. Я проверил чувствительность рук и ног: три конечности работали. Мне даже удалось сесть, хотя левое плечо завопило как резаное, и от целого спектра всевозможных болей зрение затуманилось.
Я знаю несколько способов, чтобы облегчить или игнорировать боль, некоторые из которых даже чересчур эффективны, однако сейчас мне не удавалось воспользоваться ни одним. Голова раскалывалась.
Мне требовалась помощь.
Я подполз к телефону и набрал номер. Прошептал в трубку несколько слов, после чего вновь лег на пол, чувствуя себя ужасно. Должно быть, Стриженый уже скрылся, ведь звук выстрелов мог привлечь внимание. Теперь, когда меч оказался под защитой моих оберегов, не было причин болтаться возле моей квартиры, – по крайней мере, я на это надеялся.
Следующее, что я помню, – как Мыш скребет лапами в дверь, издавая озабоченное кряхтенье. Я добрался до нее, отключил защиту и отпер замок.
– Это гильзы? И кровь? – забормотал маленький человечек в бледно-голубом хирургическом костюме и черной джинсовой куртке. На его голове топорщились взъерошенные черные волосы, на носу угнездились очки в черной проволочной оправе. – Святая Ханна, Гарри, что на этот раз с тобой произошло?
Я закрыл за ним дверь и включил защитные обереги.
– Привет, Баттерс. Я упал.
– Нужно отвезти вас в больницу, – сказал он, поворачиваясь к телефону.
Я положил слабую руку на трубку, не давая ему снять ее:
– Не могу. Никаких больниц.
– Гарри, вы ведь знаете, что я не врач.
– Нет, врач. Я видел вашу визитку. – Говорить было больно.
– Я судебно-медицинский эксперт. Вскрываю мертвых людей, чтобы узнать о них всякое. Я не работаю с живыми пациентами.
– Задержитесь ненадолго, – предложил я. – Это поправимо. – Слишком много слов.
– Вот дерьмо! – пробормотал он. Затем потряс головой и сказал: – Мне нужно больше света.
– Спички, – прошептал я. – Камин. – Уже лучше.