Перемены. Адская работенка
Шрифт:
Мы помолчали, потом шагнули друг к другу и нежно обнялись. Мёрфи била дрожь.
– С тобой все нормально? – тихо спросил я.
Она склонила голову мне на грудь:
– Как мы можем помочь всем тем, кого она успела обработать?
– Сжечь пояс, – сказал я и погладил ее по волосам. – Это освободит всех, кто с ним связан.
– Всех, – медленно проговорила она.
Я дважды моргнул:
– Ага.
– Итак, как только ты это сделаешь… Мы убедимся, что все это не более чем дурацкая идея. Помнишь, у каждого из нас имеются веские причины не быть вместе,
– Да.
– И… мы больше не будем чувствовать этого. Это… счастье. Эту наполненность.
– Нет. Не будем.
Голос ее сорвался:
– Проклятие!
Я крепче обнял Кэррин:
– Да.
– Знаешь, думаю, надо выждать какое-то время, – проговорила она. – Оставить все как есть было бы достойно и справедливо. Я имею в виду, если мы уничтожим этот ремень, мы разрушим счастье множества людей.
– Наркоманы счастливы под кайфом, – тихо сказал я, – но им не нужно быть счастливыми. Им важнее быть свободными.
Я положил ремень в автомобильчик, повернул правую руку ладонью вверх и прошептал слово. В моих пальцах возник раскаленный добела огненный шар. Я перевернул руку, и шар, мягко опустившись в машину, начал обращать ремень в пепел. Мне стало не по себе.
Я не стал смотреть, как это происходит. Я повернулся к Кэррин и поцеловал ее снова, горячо и настойчиво, и она неистово ответила на мой поцелуй. Так, словно мы надеялись, что наши губы, слившиеся в поцелуе, могут сохранить что-то от превращения в ничто…
Я почувствовал, когда оно исчезло.
Мы чуть напряглись. Мы оба помнили свое решение, что у нас ничего не получится. Мы оба помнили, что Мёрфи уже была связана с кем-то другим и что измена не в ее характере.
Она отступила от меня, обхватив себя руками.
– Готова? – тихо спросил я.
Она кивнула, и мы двинулись в путь. Никто из нас не произнес ни слова, пока мы не добрались до «Голубого жучка».
– Знаешь что, Гарри? – тихо сказала она с другой стороны машины.
– Знаю, – ответил я ей. – Как ты и говорила, это раны любви.
Мы сели в «жучок» и направились обратно в Чикаго.
Последствия
События происходят через час или два после финала «Перемен».
Цитата из великого человека: «Nuff said» [24] .
Не могу поверить, что он мертв.
Гарри Дрезден, профессиональный чародей. Звучит как дурная шутка. Поначалу я, как и многие, решила, что это просто-напросто его очередная фишка, эдакое маркетинговое самопродвижение на рынке частного сыска, который никогда особо не изобиловал работой.
24
«Довольно слов» – коронная фраза Стэна Ли (1922–2018), американского писателя, актера, продюсера, сценариста, создателя известнейших персонажей комиксов, таких как Человек-паук, Халк, Фантастическая четверка,
Впрочем, на самом деле это не совсем так. Уж мне-то лучше знать. Я видела нечто не поддающееся объяснению с помощью законов нормального мира, и в самом центре этого был Гарри. Но я поступила так же, как поступают все, сталкиваясь со сверхъестественным: я сказала себе, что было темно и я не знаю, что же именно видела в действительности. Не сохранилось ни единого свидетельства, подтверждающего, что я это видела. Попытайся я кому-нибудь рассказать об этом, меня объявили бы сумасшедшей. Через неделю мне уже удалось наполовину убедить себя, что все это мне привиделось. Год спустя я почти не сомневалась: это был ловкий трюк, иллюзия, устроенная хитрым и ушлым мошенником.
Но Гарри был взаправду.
Поверьте мне, я знаю. Несколько лет и несколько сотен ночных кошмаров спустя – знаю.
Он был настоящий.
Господи! Я уже начала думать о нем в прошедшем времени.
– Кто здесь сержант Мёрфи? – позвал один из сотрудников лаборатории. Дрезден был почти один из нас, из отдела спецрасследований. Мы подергали за все доступные ниточки, чтобы заполучить на борт команду профессиональных судмедэкспертов. – Извините, сержант Мёрфи.
Я обернулась к технику-криминалисту. Он был симпатичный, в таком не вполне взрослом, кукольном стиле. Бейджик, прицепленный к лацкану, сообщал, что его фамилия Джарвис. Выглядел он взволнованным.
– Я Мёрфи, – откликнулась я.
– Эм, ну да. – Он сглотнул и огляделся по сторонам. – Не знаю, как бы вам это сказать, но… мой босс предупреждал, что я не должен с вами общаться. Сказал, что вы временно отстранены от дел.
Я спокойно посмотрела на него. Ростом он был не выше среднего, но все же на восемь с половиной дюймов превосходил меня. И до сих пор обладал тем изяществом гончей, которое кому-то из двадцатилеток удается сохранить с тинейджерского возраста. Я улыбнулась ему и попыталась успокоить его.
– Поняла, – кивнула я. – Я никому не скажу, если только вы сами не скажете.
Он нервно облизнул губы.
– Джарвис, пожалуйста, – попросила я. И указала на пятно крови на внешней стенке каюты старого потрепанного катерочка, надпись на котором гласила, что это «Жучок-плавунец». – Он мой друг.
Я не сказала «был» – не вслух. Такие вещи никогда не говорят, пока не нашли останки. Это непрофессионально.
Джарвис выдохнул и огляделся по сторонам с таким видом, будто его сейчас стошнит.
– Брызги крови наводят на мысль, что этот человек получил пулю куда-то в верхнюю часть торса. Проверить невозможно, но… – он сглотнул, – кровь брызнула со страшной силой. Возможно, пуля повредила артерию.
– А может быть, и нет, – сказала я.
Он был слишком молод, чтобы заметить, как я хватаюсь за соломинку.
– А может быть, и нет, – согласился он. – Крови на борту недостаточно, чтобы назвать это убийством, но мы полагаем, что большая ее часть… Пулю мы не нашли. Она прошила жертву навылет и пробила обе стенки… э-э-э… катера. Вероятно, она в озере.