Переосмысление Церкви
Шрифт:
Почему? Потому что Церковь — это семья, Божья семья.
Интересно будет заметить, что ранние христиане использовали термин «perichoresis», для описания Божественного танца общения, происходящего между Отцом, Сыном и Святым Духом. (Здесь префикс «пери» означает по кругу, а слово «horesis» буквально означает «танцевать»).
Высшая цель человечества — быть всецело поглощёнными этим тринитарным танцем, очутиться в том кругу внутри Троицы, где течёт сверхдостаточная любовь. (1 Кор. 15:24–28; Еф. 1:10). Благая весть заключается в том, что мы можем жить в предвкушении этого будущего уже сейчас. Как
Участие в сообществе триединого Бога, однако, является не только объектом, надежд и чаяний церкви, но и её настоящей реальностью
К сожалению, поскольку мы так долго организовывали церковь в соответствии с учрежденческими стандартами и требованиями, мы были вынуждены в нашем танце сделать немало неверных шагов. Однако понимание церкви как семьи укрепляет наше самосознание в триединстве Бога и снова делает нас частью Его круга.
Опять-таки, писатели Нового Завета никогда не использовали картины бизнеса или корпорации для описания церкви. В отличие от множества современных «церквей» ранним христианам ничего не было известно о том, что нужно тратить колоссальные средства на строительные программы и проекты, которые осуществлялись бы за счёт несения бремён собратьев.
Таким образом, множество современных церквей по сути своей превратились ни во что иное, как в мощные предприятия, похожие по своему виду скорее на корпорацию Дженерал Моторз, чем на апостольское сообщество. Слишком большое количество церквей поддались пьянящему обольщению индивидуалистического, материалистического, ориентированного на бизнес, движимого потреблением и зацикленного на себе общества. Когда же вся мишура слетает, оказывается, что успех предприятия во многом лежит на плечах директора предприятия пастора.
Как говорит знаменитый писатель Фредерик Бючнэр:
Церковь зачастую носит на себе неприятный образ, который так похож на разбитую семью. В ней есть авторитарное присутствие служителя — профессионала, который знает все ответы и принимает большую часть решений — противостоять которому мало кто отваживается, либо потому что не смеет, либо, потому что убежден, что это ничего не изменит. Тут есть внешне братство и внутренне одиночество общины. Тут царят негласные правила и тайные умыслы, сомнения и несогласия, которые ради соблюдения норм приличия предпочитают не обсуждать. Тут есть люди преисполненные творчества и всевозможного рода идей, которым зачастую не дают ход и не признают, по причине нежелания подымать шум, просто продолжая всё делать так, как это делалось всегда.
Проще говоря, та церковь, которая представляется нам в Новом Завете, является любящей семьёй, а не бизнесом.
Это живой организм, а не статическая организация. Это общинное выражение Иисуса Христа, а не религиозная кампания. Это сообщество Царя, а не щедро смазанная и отрегулированная иерархическая машина.
Таким образом, когда Церковь действует сообразно своей природе, она предоставляет следующее:
• взаимозависимость вместо независимости
• целостность вместо раздробленности
• взаимосвязь вместо изоляции
• солидарность вместо индивидуализма
• спонтанность
• отношения вместо программ
• служение вместо превосходства
• обогащение вместо неуверенности
• свободу вместо порабощения
• сообщество вместо корпорации
• привязанность вместо потерянности
Выражаясь языком Апостолов, церковь состоит из младенцев, малых детей, юношей, братьев, сестёр, матерей и отцов — сам язык рисует перед нами картину семьи (1 Кор. 4:15; 1 Тим. 5:1–2; Иак. 2:15; 1 Ин. 2:13–14).
Я раньше был членом одной из крупнейших пятидесятнических церквей в штате Флорида. Церковь была чрезвычайно богатой. Я дружил с одной семьёй, которая тоже ходила в эту церковь. Они были очень бедными.
Сцена, о которой я сейчас вам расскажу, запечатлелась в моём сознании навсегда. Я сидел в гостиной моего друга вместе с его женой и детьми. Мы говорим о том, что стоит поискать фонарик и свечи… Отчего же мы сидим в темноте? Семья не смогла оплатить электричество в тот месяц, и им его отключили.
Богатая церковь, в которую я и мой друг ходили, не оказала помощи этой семье ни на копейку. В тот момент я думал, что это просто возмутительно, да и сейчас я думаю так же. Тот случай для меня стал последней каплей. Очень скоро я оставил учрежденческое христианство, не надеясь когда-либо к нему возвратиться. С этого началось моё путешествие в поисках органической жизни церкви.
Сейчас, когда я вспоминаю о тех органических церквях, с которыми мне приходилось встречаться за последние двадцать лет моей жизни, многие моменты из их жизни всплывают в моей памяти. Все они напоминают о том, как верно члены этих церквей воплощали Божью семью. Я вновь и вновь вспоминаю о том моменте, когда одна такая церковь финансово поддерживала семейную пару и их детей на протяжении нескольких месяцев, потому что с мужем случился несчастный случай, а он не был застрахован и не мог работать.
Я вспоминаю ещё один случай, когда одна сестра серьёзно заболела и не могла водить автомобиль. Тогда несколько братьев согласились по очереди возить её на приёмы к врачу и в другие места, чтобы она могла справляться со своими повседневными обязанностями. Сёстры готовили ей еду. Так продолжалось неделя за неделей.
Я также вспоминаю о ещё одном случае, когда церковь рыдала, оплакивая семейную трагедию, случившуюся с одним из братьев. Все верующие поддерживали его на протяжении нескольких недель, проявляя заботу о его нуждах.
Еще я вспоминаю одну историю, когда сестра впала в депрессию, а другие сестры попросту приехали к ней домой, и вымыли и вычистили всё в доме с ног до головы. Они поиграли с её детьми, постирали бельё, приготовили еды и пр. Они помогали ей, пока та не выкарабкалась из депрессии. Или ещё случай, когда церковь решила не сдаваться и не отпускать согрешающего брата, и своей любовью и заботой восстановила его в Господе.
У меня остались яркие воспоминания того, как члены этих церквей практиковали принцип «друг друга» множество раз на протяжении недели. Как они ели вместе, вместе радовались и вместе молились, вместе работали и вместе решали личные вопросы, разделяя друг с другом жизнь.