Перерождение
Шрифт:
– Я там работал?
– Увы, мы не знаем, - Саврасов закрыл блокнот и положил его во внутренний карман плаща. – Что же, наша беседа на этом завершена.
Травин встал со стула. Он подошел к Киру, собрал фотографии и положил их обратно в кейс. После чего последовал за уходящим майором.
– Постойте, - окликнул Кир, уходящих офицеров. – Но ведь такого не может быть, чтобы обо мне ничего не было известно?
Саврасов посмотрел на Кира. Ему показалось странным, что Кир не встал со своего места.
– Почему же ничего? – Саврасов кинул беглый взгляд на кейс в руках напарника. –
Офицеры спешно удалились. Кир на мгновение остался наедине с собой. Слова Саврасова стали настоящим нокаутом. Он хотел встать и бежать за ними, чтобы еще раз переспросить. Но слова майора гудели в голове и давили что есть мочи. Позже, когда его вели обратно в личную лабораторию к Кроберг, он задавал себе вопрос: «Мог ли я сделать это?». Он смотрел на санитара, идущего рядом, словно пытаясь по его лицу понять, как он к нему относится: негативно, зная, что он совершил преступление или с сочувствием. Но лицо санитара было безмолвно. Взгляд его был устремлен вперед, а спокойный размеренный шаг говорил о полной расслабленности и безинтересности к происходящему.
Санитар довел его до лаборатории и передал помощнице Елены. Она уже ждала. Девушка посадила Кира в кресло и сделала ему укол. После чего он пришел в себя и посмотрел ей в глаза. Ее звали Марина. На ее лице с небольшим шрамом на лбу, красовалась миловидная улыбка.
– Хватит заигрывать, - в лабораторию фурией ворвалась Кроберг.
Елена подлетела к своему столу и взяла какую-то папку и столь же стремительно вылетела вон.
Марина стояла возле приборной панели и вносила какие-то данные. Оставшись наедине с Киром, она решилась задать вопрос:
– Извините, а Вам не больно? – она по-детски поджала губки.
– Нет, - безразлично ответил Кир. – Я практически ничего не чувствую, а боли и подавно. Что со мной сейчас будут делать?
Марина пожала плечами.
– Профессор сейчас вернется и скажет, что она планирует. Она не ставит меня в известность, если речь идет о чем-то интересном, - лаборантка округлила глаза и отвернулась в противоположную сторону.
– Интересном? – насторожился Кир.
В лабораторию вернулась Кроберг. Не доходя до своего стола, она бросила на него толстую папку и подошла к пациенту. Выхватив из нагрудного кармана датчик, похожий на ручку, она приложила его к правой руке Кира. Елена нажала несколько раз на кнопку сверху, после чего в руку пациента вонзилась небольшая игла. Кир почти ничего не почувствовал.
– Что вы делаете?
– Проверяю, - профессорша посмотрела на небольшой экран датчика; обошла кресло и повторила свое действие на левой руке Кира. – Марина, приготовь раствор деактиваторов.
Кроберг посмотрела в глаза Киру, отодвинула веки. После чего попросила его несколько раз сжать ладони в кулаки.
– Тебе тяжело дышать? – протараторила она. – Как ты сейчас себя чувствуешь?
– Дышу нормально. Кости ломит немного и кожа в некоторых местах зудит.
– Ты очень заинтересовал федералов, так что займемся восстановлением твоей памяти. Они настаивали чтобы я ускорила процесс.
– А это не опасно?
Елена
– У тебя, мой дорогой, очень много схожего с объектом 27, - профессорша взяла смех под контроль и улыбалась как школьница, отличившаяся на лабораторной по химии.
Кир смотрел на свою мучительницу широко открытыми глазами.
– Что вы хотите сказать?
– Хоть ты и ничего не помнишь, но ты достаточно интересный материал для изучения, - она, наконец, обратила внимание на ошарашенный взгляд Кира. – Ох, не пугайся. Тебе совершенно нечего бояться. Видишь ли, эта резервация создана для того, чтобы изучить и понять заболевание, которое условно называется «белая язва». Ты можешь встать, нам еще чуть-чуть осталось. Каждый из живущих в Деревне регулярно проходит обследования. Мы берем у них анализы…
– Если эта болезнь так заразна, то почему вы не в масках? – перебил Кир.
– Верно подмечено, - Елене понравился вопрос подопечного. – «Белая язва» не передается воздушно-капельным путем. Только через кровь и непосредственный контакт с поврежденной кожей больного, - к Елене подошла лаборантка с готовыми показаниями.
– Так в чем же она так опасна? – Кир вернул врача к разговору.
– Высокой смертностью и скоротечностью.
– Так я… - не успел он договорить, как Елена предугадала его вопрос.
– О, нет, - она улыбнулась. – Боже, с тобой как с ребенком. Ты такой забавный оттого что потерял память.
На лице у Кира ясно читалось отчаяние.
– Ох, прости меня. Что-то я сегодня крайне бестактна, - Елена прикрыла ладонью свою улыбку и попыталась собраться. – Просто я так долго изучаю эту болезнь, что твои слова невольно вызвали во мне смех. Еще раз прошу прощения. Ты не умрешь и успокойся.
– Но руки? – не уступал Кир.
– Вот ведь ты странный! – фыркнула она. – Ему говорят, что он не умрет, а он про руки. «Белая язва» по-разному проявляется у людей. Есть те, кто является ее переносчиком и те, кто от нее умирает. Ты – переносчик. И они не умирают, если ты еще не понял.
– И эти белые язвы тому подтверждение?
– Это не язвы, а кожа, она становится грубее и белее. Так твой организм реагирует на инфекцию.
– Я могу стать полностью таким?
– Таких случаев не было еще. Мы не знаем.
– А лекарство? Вакцина?
– Нет. О них вообще еще рано говорить. Мы на начальном этапе наших исследований. Так что, голубчик, может и хорошо, что ты ничего не помнишь – тебе не ведомо что ты потерял.
– Раствор готов, профессор, - Марина подошла с автошприцем.
– Хотя скоро ты все вспомнишь, - Елена кивнула головой, и лаборантка сделала Киру укол в шею.
Через пару секунд его тело ответило на препарат дрожью.
– Что вы мне вкололи?
– Не бойся все в порядке, - успокаивала Марина.
– Это деактиваторы, мы запускаем процесс восстановления твоей памяти. Процесс не самый приятный на первом этапе, - Елена медленно ходила туда-сюда перед Киром, пристально наблюдая за реакцией организма. – Деактиваторы временно снизят регенеративную функцию «белой язвы». Это нужно для того, чтобы клетки твоего мозга начали быстрее гибнуть.