Перерождение
Шрифт:
Чтобы задержать преследователей он отдал им Вику. По его следу были пущены все ищейки области. Больной «белой язвой» сумевший пробиться через всю защиту Деревни представлял угрозу национальной безопасности. Одного единственного человека искали все военные части области. Были перекрыты абсолютно все дороги. Сама область была полностью блокирована. Десятки тысяч людей искали его семь дней. И нашли. Во время задержания стало понятно, что Второй не собирается возвращаться в Деревню и не сдастся без боя. Предполагалось, что он безоружен. Однако во время спецоперации погибли четырнадцать бойцов. Потребовалось применение спецзащиты и биологическая
Кроберг перематывала старую историю и чувствовала что это верная ниточка. Однако, несмотря на противоречия в отчетах военных и ученых, дело было закрыто. Тело Второго не было передано обратно в лабораторию. Кроберг тогда очень злилась из-за этого. Но ей пригрозили лишением поста главы лаборатории и она смирилась.
– Передай по отделам, чтобы привели в порядок бумаги и подобрали все хвосты, - Кроберг вскочила с дивана и направилась к столу. Марина раскрыла электронный блокнот и быстро записывала поручения. – Из криохранилищ надо убрать все биоматериалы Эльзы и Павла.
– Это нужно сделать сегодня? Ведь осмотр только через три дня, - уточнила Марина.
– У этого майора есть дурная привычка приходить раньше указанного срока, - Кроберг схватила некоторые бумаги со стола и направилась к выходу. – Я посмотрю как там Каро. Прикажи отключить камеры в палате, как только я войду, - на лице профессорши читалась легкая растерянность. Ей не хотелось идти туда, но она чувствовала, что должна. Мысли о том, что он может умереть, вновь возвращались в ее мыслительное пространство. – Отчеты о его операции нужно немедленно переделать, - дверь закрылась.
– Хорошо профессор, - но слова разбились о стену. Марина скрупулезно записывала все слова начальницы. А после того как та удалилась, схватила телефон и начала обзванивать отделы и передавать поручения. Столько нужно было сделать. Марина схватилась за голову и, посмотрев на часы, выбежала из кабинета.
Кроберг подошла к лифту. Нажала на кнопку вызова. В голове крутились мысли о Каро, о федералах, о Виктории и об объекте 11. Профессорша ухмыльнулась. На дворе календарная весна, а в ее голове сходит лавина за лавиной. За спиной кто-то шумно вздохнул. Она обернулась. Усталый персонал неохотно передвигался по своим делам. Санитары медленно толкали перед собой тележки, облокачиваясь на них. Девушки-лаборантки потирали глаза, будто они только проснулись. В голове у Кроберг пронеслось, что Карцев хоть и осел, но, наверное, прав был, когда говорил о времени на отдых для всех. Двери лифта открылись, и Кроберг поехала вниз.
Нижний уровень окунал в прохладу. По коже побежали мурашки. Кроберг запахнула халат. Ее приказ исправить систему охлаждения не исполнили. Она готова была сорваться на первом встречном. И таким несчастным оказался профессор Кем. Он специализировался на электрохимических реакциях. Они встретились взглядом одновременно.
– Наконец-то я вас увидел, - Кем был очень взволнован.
– Какого черта техники еще не устранили проблему с климатом? – вспылила Кроберг. – Тупоголовые многоклеточные. Сколько можно возиться с техникой?!
- Я именно об этом и хотел с вами поговорить, - Кем пытался хоть как-то пробиться сквозь словесную атаку Кроберг. Но было напрасно. Она, увидев, проходящего санитара начала допрашивать его: почему систему охлаждения до сих пор не починили.
Парень не знал что ответить ей. Он виновато тупил
Выместив злость на санитаре. Кроберг еще раз приказала ему заняться системой охлаждения.
– Ну что ты стоишь? – фыркала она. – Что фантазии не хватает додуматься что делать? Иди в техблок!
– Санитар был рад хоть куда-нибудь скрыться от Кроберг.
Елена опомнилась. Посмотрела по сторонам, разыскивая профессора Кема. Но его и след простыл. Надо идти. До сектора, где находились лежачие пациенты, она дошла быстро. Было холодно и это ей помогало преодолеть нежелание заходить в палату Каро. Кроберг обошла все палаты. Она заходила в каждую и проверяла приборы, датчики, читала последние записи в истории болезни. Убедившись, что все в порядке и федералам не к чему будет придраться, она остановилась у дверей палаты Каро. Сейчас ей хотелось, чтобы внутри находился Ростов с ассистентами. И она сможет спросить их о состоянии Каро. Только доклад, она пыталась убедить себя как можно быстрее покинуть это место. Кроберг ввела свой пароль на панели доступа. Дверь открылась.
Он лежал на кровати весь забинтованный. Несколько десятков проводов тянулось от него в разные стороны. Окруженный аппаратурой, множеством считывающих пикающих приборов. Елена сделала шаг вперед. Дверь за ней закрылась. Она стояла и смотрела, как его грудная клетка медленно вбирала воздух, немного задерживалась и отпускалась вниз. Она стояла, не решаясь сделать шаг. Елена слушала дыхание умирающего тела. Как на выдохе вырывается слабый едва слышный скрипящий стон. Ему было больно. Кроберг сморщила лицо. Глаза закрылись непроизвольно. В этот миг она увидела, как разрывает его на части. Как скальпель рвет его кожу. И слезы, едва белые слезы, обжигающее его кожу… и глаза, бесконечно усталые и непонимающие.
Кроберг сделала шаг и открыла глаза. Она медленно подходила к кровати. Приборы показывали количество лейкоцитов на опасно низком уровне. Ткани предплечья отмирали. Начиналось гниение. Елена уловила слабый запах разложения. Чем ближе она приближалась к Каро, тем отчетливее она чувствовала жуткий аромат. Елена остановилась у его головы. Такой беспомощный, забитый и искалеченный. Ее открытие, ее маленькое чудо. Прибор издал небольшой писк. Кроберг посмотрела на экран с показаниями. Небольшой кратковременный скачок адреналина. Она посмотрела на стены: датчики не меняли своего зеленого цвета. Что-то подсказывало ей, что Каро не борется за жизнь. Она злилась на себя, за свою поспешность в пересадках.
– Мое чудо, - произнесла она шепотом. С тоской и нежностью она смотрела на свое дитя. Она знала каждую его клеточку, каждую цепочку его ДНК. Так долго и с такой жадностью она вгрызалась в нее, чтобы расшифровать понять и приблизить науку к новым открытиям. – Мое яркое солнце, - Елена прикрыла рот рукой, пытаясь удержать эмоции. Она как бурлящая река, что стремится вырваться за край берегов. Но она не могла себе позволить этого даже здесь, когда она одна. Пусть отключены камеры, и никто не смотрит. Елена протянула другую руку к голове Каро. Как ей хотелось дотронуться до него. Его кожа: она изумительна на ощупь, такая адаптивная. Каждый раз когда она касалась ее она становилась бархатной, нежной как у того семилетнего мальчика, которого она когда-то взяла на руки.