Перерождение
Шрифт:
– Ты это видишь?
– указала она пальцем на скачущие цифры.
Ольга очнулась от мыслей и обратила внимание на повышение уровня адреналина в крови Каро.
– И долго так?
– Инна посмотрела на подругу: ответ был ясен. Ольга не следила за показаниями.
– Нужно разбудить Кроберг.
– Нет, стой!
– Ольга схватила Инну за руку.
– Это просто скачок адреналина, что с того?! После каждой такой операции у него были скачки. Пусть отдохнет от всех этих гениев.
– Кроберг раздавит тебя одним пальцем, - Инна пыталась напомнить подруге о здравом смысле.
– Зачем ее будить из-за простого повышения адреналина?
– упорствовала Ольга.
Инна нахмурила брови. Она смотрела на монитор. Сейчас ей казалось, что это действительно не существенно. К тому же, уровень адреналина не на много превышал норму.
– Если он резко подскочит, я подниму тревогу, - Ольга привела последний
Близилось время обхода. Ольга с нетерпением ждала назначенного часа, когда пойдет осматривать больных в палатах. Их было семеро вместе с Каро. Они не были тяжелыми и не вызывали сейчас большой озабоченности. Ольга стремилась к Каро. Его палата находилась дальше всех. И, несмотря на сильное желание поскорее оказаться в дальней палате, Ольга внимательно осматривала каждого пациента. Она считала себя профессионалом и просто не могла себе позволить поверхностно отнестись к своим обязанностям. Двадцати минут ей хватило на всех. Она ввела персональный код на панели у двери в палату Каро. Он лежал, как и прежде, умиротворенно. Но Ольга чувствовала напряжение вокруг него. Что-то вселяло тревогу и даже страх. Она поморщилась, по телу пробежала дрожь, будто от холода. Подойдя ближе к кровати, Ольга окинула взглядом датчики на стенах палаты: зеленые. Значит, чувства ее не подвели.
Ее сердце сильно билось. Она смотрела на забинтованного Каро. Медленно она подходила к нему. Ее правая ладонь протянулась к нему. Ей так хотелось дотронуться до забинтованной ноги! Не от жалости. Она что-то чувствовала и не могла понять, что именно. Помотав немного головой, Ольга подошла к приборам. Проверила крепление датчиков. Параметры на том же уровне. Каро дышал ровно и спокойно. Ни хрипов, ни посторонних звуков. Лишь изредка по телу проходила волна дрожи. Ольга заметила это, когда оказалась совсем близко и прислушалась. Она опять взглянула на мониторы с показаниями: на них не было изменений. Лишь адреналин по-прежнему выше нормы. С момента визита Инны на медсестринский пост, показатели немного повысились. Раздался сигнал прибора. Датчики уловили резкий скачок адреналина. Ольга посмотрела на Каро. Он вдруг показался ей таким жутким и безобразным. Он напоминал побитое животное, которое подобрали в лесу. Из жалости ему сохранили жизнь, но все равно придет время и его усыпят. Ничего более отталкивающего она не видела. У нее на лбу выступила испарина, ей стало душно. Она начала тяжело дышать. Вдруг захотелось вырваться отсюда и поскорее. Она схватила историю болезни на спинке кровати: быстро сделала запись об осмотре. Почерк ее был крайне неразборчив и скор. Она небрежно повесила планшет обратно и выбежала из палаты. Ольга жадно хватала ртом воздух. Сильная дрожь в ногах мешала бежать. Она остановилась в нескольких метрах от палаты Каро, припав к стене. Глаза ее смотрели в сторону дальней палаты. Она провела по лицу рукой, пытаясь усмирить дыхание. Немного придя в себя, она сделала шаг по направлению к медсестринской, но ноги плохо слушались. По спине пробежал холод. Затылок чувствовал чей-то злобный взгляд. Словно ее кто-то пытается выгнать. Столько ненависти. Ольга не оглядывалась, пытаясь поскорее дойти до двери в медсестринскую. Чем ближе она была к цели, тем быстрее был шаг. Она стремительно подошла к двери. Нажала несколько кнопок на панели.
– Красный! Раздался сигнал ошибки ввода. Ольга вскрикнула. Она стукнула кулаком по стене. Мурашки в панике разбегались по спине - ее что-то коснулось. Она зажмурилась, и сжалась как маленький ребенок. Не вижу - не страшно. По щекам потекли слезы. Она медленно набрала код и вбежала в открывшуюся дверь, с силой захлопнув ее за собой.
Ольга сползла на пол, едва сдерживая всхлипы, зажав рот рукой. Глаза смотрели в потолок. Ровным синим светом мониторы освещали помещение. Ольга посмотрела на экраны. К ногам вернулась крепость. Сделав усилие, она поднялась. Вытирая слезы с лица, Ольга подошла к мониторам. Она смотрела на лежавшего Каро. И снова он казался ей безвинно затравленным человечком, нуждавшимся в заботе. Она вдруг улыбнулась. Поправляя униформу, Ольга не могла понять: с чего вдруг перепугалась? Она посмотрела на дверь. Подошла к ней, набрала код на панели и решительно открыла ее. В коридоре никого. Тихо. Лишь едва мерцающий бледно-зеленый свет датчиков на стенах. Вернувшись за рабочий стол, Ольга принялась искать в компьютерных записях данные по прошлогодней операции.
Оставшийся час дежурства пролетел незаметно. Часы показывали девять. Ольгу пришла сменить ее коллега со сладким именем Ирис. Ольга взяла распечатанные данные по прошлогодним исследованиям. Подойдя к двери, она вкратце рассказала о том, что ночью никаких происшествий не было, показания в пределах нормы. Адреналин Каро снизился, и Ольга умолчала
Кроберг спустилась на второй уровень лаборатории к десяти часам. Она плохо спала и никак не могла заставить себя проснуться. Мешки под глазами громко кричали о плохой ночи. Голова гудела. Любой резкий звук ее пугал. Если это был предупредительный сигнал об открывающейся двери, то она хваталась за грудь. Ругалась про себя и шла по коридору дальше. На персонал она старалась не реагировать, одаривая их мертвым безразличием. Санитары и лаборантки, завидев приближение королевы науки, старались спрятать глаза и, как можно быстрее, проследовать мимо нее. Она шла по коридору к послеоперационным палатам. Послышался тихий голос Марины. Кроберг была рада тому, что ее голос не пищал по обыкновению. Ассистентка профессорши кивнула начальнице, увидев ее в коридоре. Улыбка на лице Кроберг еще больше ее воодушевила. Марина несла в руках небольшую кипу бумаг.
– Здравствуйте, профессор, - звонко поздоровалась ассистентка.
Кроберг сморщилась. Счастье было не долгим. Ставший дребезжащим, голос помощницы расколол радость от встречи.
– Тише, - Кроберг остановилась, как только Марина приблизилась к ней.
– Что у тебя?
Марина не поняла призыва начальницы. Но на всякий случай стала говорить на тон ниже. Она раскрыла папку и приготовилась передать несколько прозрачных электронных листов профессорше.
– Не хочу ни на что смотреть. Так говори, - отрезала Кроберг.
Марина на секунду замерла, соображая, как ей поступить.
– Но, - она пыталась совладать со сломанной схемой действий, - вот тут, поступили первые данные, - Марина смотрела в папку, - те что делались автоматически, - уточнила она. Помощница на автомате схватилась за листок, желая протянуть его, но быстро сообразила и отдернула руку.
– И?
– Кроберг забавляла скомканная речь Марины. Она говорила тихо и медленно, что не причиняло неудобств. Профессорша была довольна.
– И... Уровень Т-лимфоцитов монии находится на крайне низком уровне, - Марина смотрела на Кроберг, пытаясь уловить: ту ли информацию она ей подает? Но глаза начальницы были уставлены куда-то вперед и, казалось, она даже не слушает, - железистых афирмаций, несмотря на завершение операции, в организме по-прежнему много. На момент забора проб из организма их количество составляло примерно 12 тысяч на миллилитр кровяной жидкости. Иммунная система выдержала операцию, однако количество лейкоцитов медленно падает. Я сделала еще один анализ перед тем как направиться к вам, чтобы сравнить, - Кроберг немного повернула голову к Марине, но взгляд из пустоты не отвела, - т-так вот, автозабор система делала два часа назад - их было около четырех тысяч на миллилитр. Мой автозабор показал, что их число уже ниже четырех тысяч.
– А количество АТ-цитов?
– Неизменно. Я перепроверила. И показания по лейкоцитам тоже. Странно, система ведь должна была предупредить о таком понижении...
– Должна была, - шепотом проговорила Кроберг. Она закрыла глаза.
– Он умирает да?
– дрожащим тихим голосом спросила Марина. Даже ее тонкие светлые волосы тряслись от напряжения.
– Что с конечностями?
– Кроберг проигнорировала вопрос.
– Отторжение. Датчики демонстрируют формирование агрессивной клеточной среды. Она пока локализована АТ-цитами, но на фоне падения уровня лейкоцитов иммунная система не выдержит напора мертвых клеток и вскоре отмирать будут другие части тела.
– Пойдем, - Кроберг открыла глаза и направилась в противоположную сторону от палат.
Марина нахмурилась, пытаясь понять действия начальницы. Кроберг направилась к главному иммунологу лаборатории - Ростову Александру Павловичу. У него было в ведении целое хранилище с биообразцами больных «белой язвой». Он принципиально не принимал участия в операции. Кроберг не была против этого, они были давними знакомыми, и работал он здесь по ее настоятельному приглашению. Несмотря на некоторые разногласия, Ростов согласился работать на Кроберг, так как изучение иммунных способностей «белой язвы» было чрезвычайно важным. Зная замкнутость и нелюдимость Александра, Кроберг специально для него создала целый отдел иммунологии. Причем в ней была специальная лаборатория, где бы Ростов мог трудиться один, без вмешательства помощников. Но, несмотря на это, к видному ученому они все же были приставлены. Пять лаборантов, которых Кроберг позволила отобрать лично Ростову. Все они трудились когда-то с чудаковатым профессором и уже знали, чего от него ждать и как с ним взаимодействовать.