Перерождение
Шрифт:
Кроберг с Мариной дошли до вотчины Ростова. Профессорша ввела код доступа - они вошли. Внутри кипела работа. Все пять помощников Ростова были на своих местах. Но изначально Кроберг увидела лишь двоих. Они сидели на высоких стульях за столами и смотрели в микроскопы.
– Он у себя?
– хрипло спросила Кроберг.
Один из лаборантов указал рукой на внутренние помещения лаборатории. Профессорша проследовала дальше. Марина за ней, успев бросить кокетливый взгляд в сторону одного из лаборантов. Кроберг с помощницей вошли в коридор-шлюз, где они прошли первичное обеззараживание. Двери во внутренние
Ростов стоял с обратной стороны двери в свою лабораторию. Он не спорил, но эмоционально разговаривал с ассистентом. Кроберг различила несколько четких слов: «объект номер три...», «...иммунитет ни к черту», «...она наконец-то его добила». На последнем слове Кроберг открыла дверь.
– Ты?!
– пискляво выдал иммунолог.
– Как всегда подслушиваешь, или тебя реально интересует судьба твоего подопытного?
– Доброе утро, - снисходительно улыбнулась профессорша, пытаясь не дать раздражению от громкого голоса ученого взять верх.
– Да иди ты к черту со своим добрым утром, - Ростов сделал шаг в сторону, пропуская Кроберг. Марина сжалась. Она впервые видела, чтобы Кроберг позволяла кому-то так с собой разговаривать.
– Я предупреждал, что ты когда-нибудь доиграешься, и он умрет?
– Предупреждал.
– Я говорил, что он не выдержит больше экспериментов с пересадками?
– Ростов ходил возле Кроберг, словно недовольный индюк.
– Говорил, - профессорша посмотрела на ассистента Ростова. Тот словно бы и не заметил вошедших гостей. Он стоял за столом и готовил какой-то раствор.
– Ты семь раз пересаживала ему руки, девять раз ноги. О том, сколько ты раз снимала с него кожу и забирала органы, я умолчу.
– Тебе не хватает материалов для твоих исследований?
– поморщилась Кроберг.
– Сколько ты намерена еще пересаживать ему органы и конечности? Может вдохновишься уже и пересадишь ему, наконец, и голову?!
– фыркал Ростов, смотря профессорше в глаза.
– Так ты же сказал, что он вроде не жилец и я его добила?
– Елена на несколько секунд закрыла глаза, справляясь со сверлом в висках.
– Пф, - ученый закатил глаза от злости и направился к столу, на котором были аккуратно разложены стопки обычных и электронных бумаг.
– Через шесть часов иммунная система твоего любимого объекта станет не более чем призрачным напоминанием о былой силе. Количество лейкоцитов стремится к нулю, тогда как омертвение тканей в местах разрезов уже началось. Твой ребенок умирает, мамочка, - Ростов злобно смотрел на Кроберг, - что-то не вижу горести в твоих глазах.
– Марина мне уже сообщила о понижении лейкоцитов. Ты опоздал с сенсацией, - Ростов стал надуваться как шар. Он шумно и жадно вдыхал носом воздух так, что его ноздри раздувались словно два паруса.
– Что ты предлагаешь?
– Кроберг не дала ему шанса продолжить тираду.
– А я должен что-то предложить?
– взвизгнул Ростов. Он округлил глаза и повесил на
– Знаешь, Саш, хватит, - Кроберг осмотрелась в поисках ближайшего стула и проследовала к нему.
– Красивый спектакль, молодец. Что ты предлагаешь?
– Ты не послушала моих рекомендаций - сама и воскрешай, - Ростов сел на стул и сложил руки на груди.
– Если он умрет, то у тебя больше не будет базы для широкого исследования, а у меня не будет крестника, - Кроберг массировала пальцами виски, - и давай, пожалуйста, не будем выяснять для кого из нас это неприемлемо.
Ростов смотрел на нее и давился вырывающимися словами. Ему хотелось вцепиться в горло этой напыщенной эгоцентричной заучке, коей она была в университете.
– Как я уже говорил, - он сдерживал себя, но все еще держал повышенный тон, - АТ-цитов у объекта всегда одинаковое количество. Плюс-минус пара сотен не считается. Именно они составляют костяк его иммунной системы, - Кроберг с закрытыми глазами продолжала массировать виски.
– Мы всегда знали, что лейкоциты находятся на второстепенных ролях. И сейчас мы получили превосходное тому доказательство: их количество резко сокращается, но иммунная система еще держится. Организм объекта перенес тяжелый стресс, в его крови сейчас стресс-гормоны превышают все мыслимые нормы. Плюс мертвечина, которую ты так настойчиво пихаешь в него.
– И?
– Кроберг теряла терпение.
– Факт перерождения иммунной системы не подтвержден. АТ-циты находятся на прежнем уровне.
– Хорошо. Нет перерождения, - Кроберг посмотрела на Ростова. Боль в голове немного сбавила силу.
– У нас не получилось стимулировать ее, но как ее поддержать? Удалось что-нибудь?
– она посмотрела в сторону ассистента Ростова.
– Ничем не могу вас порадовать, профессор, - ассистент посмотрел на Ростова, затем на Кроберг.
– Организм никогда не реагировал на иммуностимуляторы, которые мы давали ему.
– Он всегда восстанавливался сам, - кивнула Кроберг.
– Он умрет, - Ростов шумно встал со стула.
– Мы с раннего утра пытаемся выявить хоть какую-нибудь восприимчивость к иммунным препаратам. Ты постаралась - образцов ткани, крови у нас в избытке.
– Замечательно, - Кроберг встала. Она подошла к столу, за которым сидел Ростов.
– Знаешь, я пригласила тебя сюда не для того, чтобы ты закатывал мне истерики по поводу того, что у тебя могут закончиться материалы для исследований. У тебя блестящий ум, у тебя мальчики-гении в услужении. Так найди мне решение!
– Ты просишь невозможного, - Ростов развел руки в стороны.
– Ты сама довела объект до такого состояния. Вечно нетерпеливая, рвущаяся вперед, без тормозов. Я удивлен, как ты вообще раз в год операцию проводишь, а не каждый месяц.
Кроберг сверлила Ростова взглядом. Марина, все это время стояла тише воды у дверей, боялась даже пошевелиться. Ей казалось, что профессорша вот-вот вспыхнет адским огнем и разнесет тут все. И наверняка начнет с нее.
– Ты все время надеялась на чудо, - продолжал Ростов.
– Каждый год убийственная операция и каждый раз чудо. Его иммунитет справлялся, а ты ликовала. Карцев обмолвился, что ты хотела его вчера убить. Так и будет. Ты убила его.