Перерождение
Шрифт:
– Ты мой иммунолог...
– Не надо валить все на меня, - Ростов показывал пальцем на бумаги, - все здесь. Мои рекомендации, мои опасения, - он выкладывал из папок бумагу за бумагой.
– Вот твои данные о состоянии иммунной системы Каро. Вот анализы, взятые за несколько дней до операции. Ты посмотри, чего же ты стоишь как истукан? Я четко дал тебе понять, что операционное вмешательство нежелательно. Но, зная тебя, я добавил приписку. Вот она видишь? Ограниченное, - по слогам процитировал он сам себя, - вмешательство. Неделю назад наши исследования подтвердили, что иммунная система объекта не претерпела никаких изменений с прошлого года. Она не
Видя патовое противостояние ученых, ассистент Ростова решил вмешаться.
– Есть вариант, - Кроберг посмотрела на лаборанта волком, - он, правда, до нелепости прост. Мы же кормим Каро едой. Что если вместо еды, или вместе с ней, давать витамины? Или еду, укрепляющую иммунитет. Его организм ведь поглощает пищу, а, значит, растворяет ее микроэлементы. Это не лекарства и отторжения не должно быть.
– Звать как?
– рыкнула профессорша.
– Антон... Анатолий Гришец, - поправился ассистент.
– Приступайте, - Кроберг посмотрела на Ростова.
– Вы действительно думаете, что витаминки его поднимут на ноги?
– негодовал ученый.
Кроберг посмотрела на Марину, которая все это время жалась у дверей, давая ей понять, что они уходят. Покинув личные лабораторные покои Ростова, профессорша вновь схватилась за виски. Голова гудела. За спиной раздавался цокот каблуков Марины.
– Ты можешь... не ходить так громко?
– Кроберг как можно сдержанней произнесла это. Но не нервы Марины она берегла, а боль в голове мешала ей прикрикнуть, как она обычно любила.
Они вышли из имунной лаборатории. Кроберг бросило в дрожь. В коридоре было очень холодно. Холоднее чем у Ростова, хотя там специально поддерживалась температура ниже. Увидев первого санитара, Кроберг приказала немедленно выяснить, что с системой охлаждения.
– Мне нужен Карцев, - Кроберг приказала Марине разыскать его.
– Я буду в кабинете.
– Вы не пойдете к Каро?
– удивилась ассистентка.
Кроберг посмотрела вдаль коридора. У нее гудела и раскалывалась голова. Она зажмурилась и немного наклонилась.
– Нет. Буду у себя. Через сорок минут, пусть Карцев зайдет ко мне, - Кроберг направилась к лифту. Марина хотела было пойти за ней, но слышать ее каблуки было невыносимо для профессорши. Она велела ассистентке куда-нибудь испариться.
Войдя в лифт, Кроберг ликовала. Она осталась одна и ничто не давит ей на мозг. Ей хотелось поскорее войти в свой кабинет и развалиться на ортопедическом диване. Голова, словно кусок чугуна, давила на плечи. Раздался мелодичный звук. Двери лифта открылись. Кроберг вышла и быстрым шагом направилась к кабинету. В первом холе было очень тепло. Профессорша готова была остановиться, чтобы укутаться в теплые потоки воздуха, но желание достичь заветного дивана подгоняло преодолеть несколько шагов до двери в кабинет. Пройдя половину пути, она заметила, что на диванчиках вдоль стен дремлют несколько санитаров. Кроберг остановилась и огляделась. Некоторые, казалось, спят очень крепко, другие просто отдыхают, глядя перед собой потерянным взглядом. Но появление Кроберг тут же концентрировало на себе рассеянные взгляды. Санитары ловили взгляд профессорши, но они не спешили вскакивать и убегать.
Комната отдыха находилась в дальнем конце кабинета. Но сил идти так далеко уже не было. Ноги шли к дивану, расположенному слева от двери. Она рухнула на него, не снимая халата. Одна рука касалась пола, другая у спинки, нелепо скрючившись. Кроберг отключилась.
Прошло около часа. Профессорша нехотя открывала глаза. Повернув голову, она увидела, как к ее руке приближается метровой высоты смоляной волк. Он открывал и закрывал зубастую пасть, морщился и глубоко вдыхал носом воздух. Кроберг закричала, она махнула рукой перед собой и со всего маху заехала Карцеву по лицу. Хирург шарахнулся в сторону, схватившись за нос, и громко ругаясь. Кроберг приходила в себя, увидела Олега и, пытаясь сообразить, что же такое произошло, вскочила с дивана.
– Ты что тут делаешь?
– никак не могла опомниться Кроберг.
- Рехнулась что ли?
– Карцев был вне себя.
– Ты для этого меня вызвала?
Через полминуты Кроберг начала хохотать. Она почти пробудилась и со смеху села на пол. Карцев ощупал нос, не течет ли кровь. Удар был сильным.
– Прости, - сквозь смех выдавливала Кроберг.
Карцев, досадуя, поднялся и протянул руку Елене.
– Честное слово я не специально, - Кроберг присела на диван, чтобы отдышаться. Карцев нацепил на лицо осуждающую ухмылку.
– Я так крепко спала. Кошмар приснился, - профессорша совладала со смехом и направилась к столику, на котором стоял графин с водой. Ее мучила жажда.
– Ну, быть может, и мне чайку нальешь в утешение?
– Карцев сел на диван вразвалочку.
– Секретутка твоя тебе нальет, - хрипло и сухо отрезала Кроберг. Она взяла графин и налила до краев самый большой стакан.
– Что ты здесь делаешь?
– между жадными глотками спросила профессорша.
– Вот тебе и раз, - поразился Карцев, он заложил ногу за ногу, - ты своей четвероногой приказала меня позвать. Знаешь, мне бы тоже сейчас спать да посапывать в подушку.
Кроберг допила воду и со стуком поставила стакан на стол. Она пыталась собраться с мыслями. Через пару секунд она вспомнила, что сама пригласила Карцева.
– Твой отдел уже закончил с отчетом по операции?
– Кроберг прошла за свой стол.
– Заканчиваем. Работы много, не спеши, - Карцев сложил руки на груди, - плюс ночка-то не из легких была: все как в дурмане ходят. Вот если бы ты дала сутки отдохнуть всем, выспаться, то тогда работоспособность гораздо выросла.
Кроберг нахмурилась; посмотрела на часы: чуть больше одиннадцати. Она помнила, что в послеоперационной палате лежит ее крестник. Но ей не хотелось идти туда.
– Как образцы тканей и конечностей, взятые у Каро?
– Идеально, - довольно выдал хирург, - руки и ноги приживаются. Никакого отторжения. Кровеносная система пересаженных частей закупорилась. Мембраны образовались, как и положено - омертвения пока не происходит. Это прорыв, - Карцев сиял надменной улыбкой.
– Если это состояние продлится еще два часа, то можно смело заказывать фуршет.
Кроберг не услышала последних слов. Самовлюбленность Карцева интересовала ее, когда он творил за операционным столом. Там он выкладывался и красовался.