Перерождение
Шрифт:
– А вы считаете, что нет?
– Менее двух недель назад к нам попали в руки сведения о том, что в особо радикальные группировки могла просочиться информация о том, что Деревня - это не просто спецрезервация для больных «белой язвой».
– На что вы намекаете?
– Бросьте, профессор, - ухмыльнулся Саврасов, - мне ли не знать, чем именно вы тут занимаетесь. Учитывая это, становится очевидной связь резервации со взорванным БиоНИЦ. Это, в свою очередь, дает нам серьезные основания полагать, что Деревня будет следующей целью.
– Версия, притянутая за уши, не находите?
–
– БиоНИЦ был главным центром по исследованию «белой язвы». А лаборатория Деревни, последнее ее хранилище, - Саврасов утверждал, но в глазах читался вопрос. Он не был до конца уверен в том, что говорит. Он искал подтверждение у Кроберг.
Елена чувствовала, как из нее вытягивают то, что она так тщательно прячет. В голове крутилась мысль о том, что угроза нападения террористов может быть не просто фикцией, придуманной майором. Ведь она была у развалин БиоНИЦ и память до сих пор хранила жар, исходящий от пепельного купола. Тогда ей было страшно, но она умело прятала эмоции.
– Чего вы добиваетесь?
– Кроберг наклонилась к майору.
– Я осмотрю лабораторию. Все ее уровни, - Елена округлила глаза. Она не верила тому, что слышит, тому, что майор знает о лаборатории больше чем необходимо.
– Видите, - майор чувствовал что зацепил ее, - я знаю гораздо больше чем должен.
Кроберг встала со стула и отошла. Она прятала глаза. Сейчас они были ее предателями.
– Мне известно это потому, что эта информация содержится в секретных документах министерства. Что мешает узнать о ней террористам, уничтожившим БиоНИЦ?
– майор смотрел в спину профессорше. Нужно было дожать.
– Во время облавы подпольной ячейки террористов мы нашли сведения о контролируемой мутации «белой язвы» ...
– Откуда вы это знаете?
– Кроберг обернулась.
На ее лице дернулись морщинки. Глаза прицельно смотрели на майора, немного подрагивая под светом потолочных ламп.
– Откуда они это знают?
– поправил майор.
Кроберг сверлила его взглядом. Пытаясь понять, блефует он или нет. Но даже если у него был личный интерес в осмотре лаборатории, она никак не могла понять, откуда у него информация наивысшей степени секретности.
– Признаюсь, вы заинтриговали меня, майор. И я не буду мешать осмотру.
– Дело не в интригах, профессор, а в вашей безопасности, - Саврасов встал. Поправил пальто и вытащил из внутреннего кармана бумагу на осмотр лаборатории и протянул Кроберг.
– Это разрешение. Но я хотел, чтобы вы сами дали свое согласие. Это устраняет недопонимание.
Профессорша взяла документ. Она не стала его разворачивать.
– Что вы хотите увидеть?
– Почему, на ваш взгляд, у террористов возник интерес к лаборатории Деревни? Оттуда и начните экскурсию.
– Вам придется надеть халат, - Кроберг положила бумаги в карман своего и направилась к шкафу. Она достала запасной халат и протянула майору.
Саврасов на мгновение завис в нерешительности. Ему не хотелось снимать пальто и уж тем более оставлять
У входа в кабинет их встретила Ольга. На лице ее читалась небольшая озабоченность.
– Что тебе нужно?
– грубо спросила Кроберг.
– Вы просили собрать с отделов отчеты по операции. Но профессор Кем до сих пор не сдал свой, - в голосе Арно Саврасов уловил дрожь.
– И что? Ко мне надо с этим идти?
– нервозно спросила Елена.
– Звоните ему, ищите в комнате, он наверняка опять выпил лишнего, - Кроберг соврала. Кем был трезвенником. Она взяла майора под руку и повела по коридору.
– Эти гении иногда перебарщивают, но, если не позволять им немного расслабляться - начинают бунтовать, - Кроберг пыталась отвлечь внимание майора от Ольги.
– Надеюсь, в ваш отчет это не попадет.
– Я все понимаю, - Саврасов улыбнулся.
– Меня не интересует как работают ваши подчиненные, не беспокойтесь.
Они шли быстрым шагом. Кроберг вкратце рассказывала о функционировании лаборатории. О том, что это крупнейшее хранилище штамма «белой язвы». И что главной задачей лаборатории является изучение и противодействие болезни. Кроберг пыталась быть многословной, но по существу говорила немного. Она искусно приправляла рассказ некоторыми секретами, чтобы ее слова уж слишком не казались пустыми.
Саврасова мало интересовал рассказ профессорши. Он внимательно запоминал путь, по которому она ведет его. Его цепкий взгляд находил спрятанные видеокамеры, датчики слежения. В своем блокноте он делал пометки о расположении охранных систем, дверей. По коридору ходили охранники, с которыми Саврасов пожелал перекинуться несколькими фразами. В какой-то момент Кроберг недовольно высказалась о блокноте майора. Пережиток старого и очень обременительный инструмент. Саврасова тешило то, что профессорша нервничает. Раз так, то он мог рассчитывать на ее ошибки.
Они спустились на первый уровень лаборатории. Саврасов начал откровенно скучать. Кроберг ставила именно на это. Она подробно останавливалась у каждого хранилища, мини-лаборатории. А если замечала в коридоре заведующего или маститого профессора, то начинался новый рассказ о работе подразделений. Но первый уровень заканчивался, и вскоре предстояло спуститься еще ниже. Кроберг оттягивала этот момент. Они пятнадцать минут простояли «за колпаком» рассматривая через прозрачный купол лабораторию внизу. Профессорша рассказывала о том, какие потрясающие открытия были сделаны в главной операционной.
– Конечно, кому-то все это покажется варварством. Но мы еще не нарушили здесь ни одного закона: ни федерального, ни морального, - улыбнулась Кроберг.
– Странно слышать от ученного о моральных законах, - Саврасов смотрел через купол вниз.
– Я не удивлена вашему сарказму. Министерство своими постулатами установило достаточно определенные границы дозволенного. И каждый ученый обязан их придерживаться. Скажу даже больше: не будь этих постулатов, мы все равно бы работали на благо людей. Мы, ученые, отстаиваем свою мораль, основанную на человеколюбии, - настаивала Кроберг.