Перерождение
Шрифт:
— Эмма! Эмма! Ребекка! — доносится до меня чей-то голос. — Пора начинать! Ребекка!
Что нужно начинать? Я ничего не буду больше делать. Я пойду купаться.
— Андреа! Ребекка! Вы слышите меня? — кричит кто-то.
Я смотрю на Клео. У неё туманный взгляд. Значит, она тоже посмотрела на луну. Мы смотрим друг на друга и киваем. Это значит только одно: мы идём купаться.
Не обращая внимания на голоса, мы не спеша покидаем это весьма странное место.
— Ребекка! Андреа! Куда вы идёте?
— Остановитесь!
Но мы не оборачиваемся и идём
— Остановите их! — раздаётся чей-то голос.
Перед нами резко кто-то возникает и хватает меня за руку, сильно сжимая запястье. Я не обращаю внимания на боль. Самое время воспользоваться своей силой. Я вытягиваю ладонь. Противник, что стоял у нас на пути, вскрикивает от боли. Неудивительно. Очень больно, когда твоя кровь превращается в лёд. Я коварно улыбаюсь и вместе с Клео устремляюсь дальше.
Мной повелевает луна. Она придаёт мне сил. Она невыносимо красива. Кто-то снова пытается нас остановить, но терпит поражение. А затем я и Клео видим воду. Река. Она рядом. Кивнув друг другу, мы устремляемся к воде. Мы быстро бежим. И, не останавливаясь, забегаем в воду и ныряем.
Меня охватывают миллионы пузырьков. Вместо ног образуется золотой чешуйчатый хвост. Я свободно дышу и вижу. Я улыбаюсь, испытывая сразу несколько чувств: радость, восторг, восхищение. Но ещё я чувствую свободу. Конечно, это не море, но я по-прежнему часть подводного мира. А поэтому я начинаю плыть вперёд. За мной устремляется Клео. Сначала я плыву очень медленно, рассматривая различных рыб. Мне точно не хватает моря, кораллов, актиний, рифов. Постепенно я набираю скорость. Ощущаю, как пропадают усталость и напряжение. Я чувствую, как полностью растворяюсь в воде. И это приятное чувство. Я принадлежу воде. Принадлежу морю. Стихии. Нет. Я сама — море. Стихия. Русалка. И луна. Она прекрасна. Её призрачный диск отражается в воде.
Мы плаваем очень долго, теряя счёт времени. Нам и не нужно это время. Мы плаваем столько, сколько захотим. Ощущаем свободу, раскрепощённость и принадлежность к воде. И это восхитительные чувства. Проходит какое-то время. Луна уходит, и пропадает та магия, которая так тянула меня к воде. У меня возникает такое чувство, будто я только что очнулась от продолжительного сна. А сон ли это? Моя память проясняется, я снова всё вспоминаю. Всё возвращается на свои места. И я не могу понять, как оказалась в воде. Я смотрю на Клео. Она в недоумении. Что произошло? Почему мы в воде, а не на кладбище? Что случилось? Это как-то связано с луной. Посмотрев на неё, я будто потеряла рассудок. Нужно немедленно вернуться.
Я и Клео, набрав нечеловеческую скорость, устремляемся к берегу. Пузырьки охватывают меня. Я плыву как можно быстрее. Ещё несколько секунд — и мы всплываем на поверхность. Мы у берега. А рядом сидят Майклсоны. Нет! Они не должны увидеть хвост.
— Что нам делать? — тихо спрашивает меня Клео.
— Опустимся поглубже в воду, — предлагаю я.
Мы подплываем к Майклсонам.
— А теперь объясните, что с вами произошло? — шипит Клаус. — Как вы смогли
Лёд. Это моя сила. Я ранила Клауса. Значит, я не бессильна. Но я не помню, что ранила его.
— Вы посмотрели на луну и тут же стали вести себя как зомби, — говорит Кол. — Мы пытались вас поймать, но безуспешно.
— И луна ушла, — вздыхает Фрея, — мы упустили возможность! Теперь нужно ждать ещё один месяц!
Клаус и Давина подозрительно смотрят на меня и Клео. Они увидели хвост?
— Почему вы убежали? — хмурится Клаус. — Вылезайте из воды!
— Мы не можем! — выпаливаю я и ещё глубже погружаюсь в воду, дабы никто не увидел хвост.
— Вылезайте, нам надо вернуться, — упорствует Клаус.
— Мы не можем, — повторяет Клео.
— Почему? — удивляется Элайджа.
— Я знаю, — внезапно произносит Давина. — Они необычные. Они не люди. Я это чувствую.
— Сейчас мы это проверим! — гневно восклицает Клаус и устремляется к нам.
— Нет! — вскрикиваю я.
Тогда Клео поднимает ладонь, направляя её на воду. Тут же появляется высокая струя воды. Клео хмурится и вытягивает руку вперёд. И тогда струя превращается в водную маленькую змею. Клаус, увидев это, тут же отшатывается назад и вместе с остальными Майклсонами удивлённо смотрит на Клео. Клео резко поворачивает руку, и змея бросается на Клауса, полностью обдавая его водой.
— Что это было? — удивляется Марсель.
Всё. Это конец. Больше нет смысла скрывать. Я приподнимаюсь и демонстрирую свой хвост. Майклсоны ещё более удивляются. Пусть знают. Уже бесполезно молчать.
— Вы русалки? — выдавливает из себя Фрея.
— Да, — отвечает Клео.
Нам предстоит многое рассказать.
***
Я никогда не любила тайны. Не любила их хранить. А иметь свою тайну гораздо ужаснее, чем хранить. Я целый месяц скрывала от всех, что я русалка. Это был общий секрет. Секрет Клео, Беллы и Рикки. Мы зареклись не рассказывать никому, но у меня не было другого выхода. Я поделилась своим секретом.
Рассказать новой семье о том, что я и Клео русалки оказалось сложным. Увидев наши золотистые хвосты, они, мягко говоря, удивились. И предстоял долгий разговор.
Мы рассказали обо всём: о начале лета, о поездке на Мако; рассказали, как попали в пещеру, где меня впервые настигла головная боль, о вулканическом бассейне и о том, что произошло, когда луна оказалась над бассейном. Я помню этот день в мельчайших подробностях. И я его никогда забуду, даже через тысячи лет. Я буду живо помнить тот день.
Я рассказала, как мы обнаружили хвосты и как обрели силы. И рассказывая эту страшную тайну, я чувствовала, как мне становилось легче. Намного.
— Значит, вы русалки? — заключает Клаус.
— Да, — киваю я.
— Эх, Бекс, — вздыхает Кол, — даже после перерождения ты смогла стать снова сверхъестественной.
— Я никогда не думал, что русалки могут существовать, — задумчиво произносит Элайджа.
— Я тоже, — шепчет Клео.
— А ваши подруги — Рикки и Белла — тоже русалки? — интересуется Финн.