Перешагнуть черту [СИ]
Шрифт:
— Ну, уж нет! я сорвала с нее одеяло, отчего та скрутилась в позу зародыша. — Раз приехала, значит пойдешь со мной, — я вышла в коридорчик, налила в чашку воды и вернулась к кровати подруги. — Если не встанешь, выливаю на тебя воду.
— Нет, нет, нет, — Катя вскочила, прикрываясь руками. — Уже встаю.
Медленно и вяло, подруга заглянула в окно, видимо оценивая погоду. Достала из сумки одежду, натянула ее и, в ожидании, периодически закрывая глаза, уселась на кровать.
— Ну что? Ты готова, соня? — усмехаясь, спросила я.
— Ага, —
— Тогда пойдем.
Мы вышли и направились по уже знакомой дорожке к главным воротам. Катя тащилась как сонная муха, взяв меня под руку. И если бы не эта деталь, ей грозила бы асфальтная болезнь, так как она умудрялась спотыкаться, даже о самую маленькую преграду на ее пути. Будь то камушек или ветка. Подойдя к входу на территорию монастыря, мы заметили оживленное движение. Особенно возле церкви, где должна проходить служба.
Народ кучковался и о чем-то судачил, а священнослужители чуть ли не бегали туда-сюда, взволнованные и озадаченные. Мы подошли ближе. Церковь была закрыта и, похоже, открывать ее никто не собирается.
— Ой, девоньки! Здравствуйте. Вы на службу? — прекратив разговор со своими собеседницами, к нам обернулась пожилая женщина лет шестидесяти. — Так ее не будет. Отменили. Такого никогда не было. Что-то случилось у них, но никто не говорит что.
— Спасибо, — ответила я, оглядываясь по сторонам.
В это время, справа от меня, шли два мужчины, одетые в длинные черные одежды. Волосы их были собраны в хвост, а густая, полуседая борода, доставала чуть ли не до пояса. В их голосах, присутствовали нотки непонимания и шока. Краем уха, мне удалось услышать несколько фраз:
— Боже всемилостивый. Так осквернить дом господний.
— Великий грех, теперь на нас всех. Мы не смогли его оградить от содеянного.
Мужчины постоянно перекрещивались и вдруг, как молния, в голове взорвались воспоминания и события сегодняшнего сна, на который я, почему-то, не обратила внимания. Когда видения прекратились, до меня дошло, что произошло.
— Пошли Катя. Скоро территорию монастыря закроют для паломников, — я, с сожалением и сочувствием, взглянула, на все еще, толпившихся людей и священников.
— А что случилось?
— Потом расскажу, — бросила я подруге.
Отойдя уже достаточно от территории святого места, взбодрившаяся Катя остановилась и взяла меня за локоть.
— Так, что там?
— Службы не будет, потому что сегодня ночью в церкви повесился дьякон.
— Трындец. Откуда …Ты это видела… — подруга стояла, выпучив на меня глаза и, не заикаясь, не могла вымолвить и слова.
— Да, — я коротко ответила и двинулась вперед.
Катя обернулась в ту сторону, где находился монастырь, а затем пошла следом за мной. Мы вернулись в комнату и, так как еще успевали на утреннюю маршрутку до Минска, собрав вещи, закрыли комнату и направились искать брата Алексей. Он стоял у входа в «Дом паломников» с опущенной головой, о чем-то глубоко задумавшись.
— Извините. Вот ключ от комнаты и, — я протянула вместе с ключом небольшой конверт. — Спасибо большое.
Мужчина попытался улыбнуться и, перекрестив нас произнес:
— Храни вас господь.
Молча мы вышли на узенькую дорожку и направились к остановке. Уже через полчаса, расположившись на сидениях, двигались в сторону родного города, делясь впечатлениями о проведенных выходных.
Поездка в Жировичский монастырь для меня прошла совсем не так, как я рассчитывала. Ответов, как и душевного облегчения, я не получила. Только, еще больше, начала думать о том, что мои способности приносят смерть не только в мою жизнь, но и в жизнь окружающих меня людей или туда, где я появляюсь.
Катя же, отнеслась ко всему риторически. Она считала, что я не имею никакого отношения к случившемуся в церкви и вообще, не должна ни на кого и ни на что обращать внимания. Девушка не жалела что поехала, а особенно ей понравилось то, как мы окунулись в святом источнике. Об этом, и о много другом, она с полчаса, рассказывала Вадиму, когда тот, обеспокоенный, не решила ли девушка променять мирскую жизнь на духовную, позвонил ей на мобильный. Я, лишь смеялась над детской задорностью подруги, удивлялась и, где-то даже завидовала, как она может быть, всегда такой веселой и жизнерадостной.
Глава 11
На вокзале нас, как обычно, встретил Роман и со скоростью ветра развез по домам. Меня как всегда первую. После коронной прощальной фразы: «Созвонимся», Катя поцеловала меня в щеку и скрылась в салоне авто, после чего машина сорвалась с места, а я направилась в сторону подъезда.
— Откуда это ты с сумкой, Анкита?
Я обернулась и увидела приближающуюся ко мне тетю Машу.
— Здравствуйте. Ездила в Жировичский монастырь. Мы с мамой давно собирались туда, да так и не получилось сьездить. Вот я и решила, что пора уже осуществить нашу задумку.
— Молодец девонька. Мать была бы рада. А, за упокой, в церкви свечку поставить и помолиться за спасение души, в таком святом месте, это очень хорошо. Тем более, накануне Дня поминания всех усопших.
Мы поднялись на наш этаж и подошли к двери. Я достала ключ, сунула в замочную скважину и, повернув два раза, открыла дверь, пропуская вперед соседку.
— Я тоже в церкви была. Службу заказала по Светочке и Васе. Послезавтра навещу их, — с грустью сказала женщина.
Я совсем забыла, что во вторник Радуница. День, когда люди вспоминают умерших родных и посещают кладбища. Обязательно пойду к мамочке. Только сейчас, на меня нашла дикая грусть, и я поняла, как скучаю по ней, и как мне ее не хватает. По щеке невольно потекла слеза, но, словно стыдясь, я вытерла ее тыльной стороной ладони и, чуть улыбнувшись тете Маше, пошла в свою комнату. Бран, тут же оказался рядом, как — то странно лащась у ног. Я потрепала его за ухом и, разложив вещи, отправилась принимать душ.