Перешагнув пропасть
Шрифт:
— Нет, не в этом дело. Снимки мне нравятся, но… Вы говорите, манекенщицы пробудут в Нью-Йорке целую неделю? Все до одной?
— Совершенно верно.
— Спасибо, Эндрю. — Она сидела еще целую минуту, неотрывно глядя на фотографию, а Эндрю пытался понять, что ее не устраивает. Потом, собрав фото в конверт, Сэнди отослала их одному из коллег, чувствуя, что будет пристрастной при отборе. Она знала, что личные чувства не должны мешать работе. И не могла отделаться от мысли, что рыжая опять вторглась в ее жизнь. Причем, конечно, не случайно.
В тот вечер Сэнди приехала домой,
Поставив машину в подземном гараже, она направилась было уже в холл, к лифтам, но ее окликнули:
— Мисс Гоздон! — Охранник в форме остановил ее, шагавшую не поворачивая головы, погруженную в свои мысли. — Мисс Гоздон, вон тот джентльмен ждет вас уже часа три.
Сэнди не смогла бы потом объяснить, почему она не удивилась. Возможно, с момента, когда увидела фото Моники, она вспоминала проведенные во Франции дни, а может, вернувшись в Америку, она ни на минуту не переставала думать о Жаке Шалье. Как бы там ни было, увидев его у кофейного столика, заваленного журналами, она не удивилась.
— Bonjour, Сэнди, — произнес Жак глубоким, мягким голосом. Боже, как хорошо она помнит этот голос! Поглядев в лицо Жака, Сэнди поняла, что за ним стоит сама судьба.
Он выглядел прекрасно, впрочем, он всегда так выглядел. По всей вероятности, сопровождает Монику в ее поездке, подумала Сэнди с горечью. И получает бездну удовольствия, судя по его улыбке. Сильный, волевой человек, жизнь которого идет точно по плану. В отличие от моей.
— Жак! Какой приятный сюрприз. — Сэнди заставила себя шагнуть к нему с протянутой навстречу рукой и деланной улыбкой на лице. — Каким ветром вас занесло?
— У меня здесь дела. — Когда Сэнди прикоснулась к нему, глаза Жака потеплели. — Говорят счастье приходит к тому, кто умеет ждать. А уж как я ждал! — Он схватил ее в охапку и впился в ее рот жадным поцелуем, продолжавшимся так долго, что сердце Сэнди почти остановилось. — Где вы пропадали? Уже девять вечера?
— На работе. — Она изо всех сил пыталась сохранить самообладание: пытливый взгляд охранника заставлял ее делать вид, что встреча ей приятна. — Вам следовало предупредить меня о своем приезде, и я бы сказала, что очень занята, а поэтому наверняка задержусь.
— Может, именно предполагая это, я и не предупредил.
А может, вы мною заполняете перерывы в развлечениях с Моникой, когда она занята на сеансах? Чего уж яснее… Неужели он не понимает, что я могу его вычислить, рассуждала Сэнди. Я не возражала бы, появись он просто как родственник, как брат покойного мужа Энн. Но такой поцелуй говорит совсем о другом: ему мало родственных отношений.
— Надолго ли вы в Нью-Йорк? — осторожно спросила Сэнди, направляясь к лифтам — теперь вместе с Жаком.
— Это зависит от вас, — быстро ответил Жак, не забыв кивком попрощаться с охранником.
— Жак… — Сэнди начинала злиться, хотя понимала, что у нее нет на это причины. Он всегда был свободным человеком и не скрывал своих склонностей. Единственное, что она может сделать, — это играть роль гостеприимной хозяйки в течение часа-двух, пока он не уйдет. Она будет приятной собеседницей. И будет держать его на расстоянии.
— Я пробуду здесь пять дней, Сэнди, — проговорил он с непроницаемым лицом. Ясно, сказала себе Сэнди, как раз столько, сколько будет длиться показ моделей Зака. Можно было сразу догадаться.
Прислонившись к стенке лифта, Жак смотрел на нее прищуренными глазами, руки его были засунуты в карманы свободно скроенных, по последней моде, брюк. Расстегнутый ворот рубашки открывал загорелую, мускулистую шею.
— И какой же конкретно бизнес заставил вас проделать путь до самого Нью-Йорка? — Она решилась это спросить, лишь когда двери лифта бесшумно заскользили, выпуская пассажиров.
— «Конкретно»? — передразнил Жак, не отвечая. Выйдя из лифта, он огляделся вокруг и заметил:
— Здесь шикарно, мне нравится. — Они стояли на этаже Сэнди в тихом широком коридоре — пушистый палас на полу, стены кремового цвета…
Ну и слава Богу, что нравится, подумала Сэнди и указала рукой на дверь в середине коридора. А все же, может, он ответит на вопрос, этот истый француз, умеющий скрывать свои мысли?
— Я приехал, чтобы уточнить некоторые детали договора с одним новым виноторговцем, — не торопясь начал Жак. — Конечно, можно было решить вопрос по телефону, но дело лучше делается, когда глядишь человеку в глаза. А кроме того… — он посмотрел на Сэнди, вставлявшую ключ в замочную скважину, — а кроме того, мне хотелось немного отдохнуть от виноградников, и Америка показалась самым подходящим местом.
Ну что ж, если он и врет, то лишь отчасти, подумала Сэнди, жестом приглашая его войти. Что касается договора, то это похоже на правду. Хотя и непонятно, почему он выбрал для отдыха именно Америку.
Перед ее мысленным взором снова встало кошачье личико Моники, и Сэнди с мрачной улыбкой провела Жака в большую, довольно уютную гостиную. Пожалуй, сделаю вид, что я ему верю, а если он будет настаивать на своем, помогай ему Господь. Однако она была от всей души благодарна небу за то, что вовремя увидела фотографии с показа мод и теперь знает истинную причину приезда Жака. Иначе — какой ужас! — она решила бы, что он приехал ради нее.
Мысль, что она могла оказаться такой дурой — после всего происшедшего, — заставила Сэнди поджать губы и прищурить глаза. Тем временем Жак осматривал комнату. Сэнди въезжала в уже обставленную квартиру и не добавила ничего — оставила отделку и мебель в нейтральных, пастельных тонах. От них, должна была признать Сэнди, веяло холодом. Пусть квартира ее и была довольно уютной…
В той квартире, где она жила с Айаном, все дышало жизнью. Вкус, чувство цвета, фактуры ткани позволили Сэнди превратить ту квартиру в настоящий дом, попадая в который посторонний человек сразу понимал: здесь ценят удобства и любят красоту. Однако, когда брак распался, в душе Сэнди что-то умерло. Она упорно не хотела превращать новую квартиру в уютное гнездышко. И Жак — а его было трудно обмануть, — увидев безупречную чистоту, модную, но безликую обстановку, удивился… аскетичному духу ее жилища.