ПЕРЕСТРОЙКА В ЦЕРКОВЬ
Шрифт:
История говорит горькую вещь:
Каждый раз, когда Церковь была гонима, ее иерархи и богословы говорили великие слова о свободе совести, о том, что religiones поп est religionem cogere [645] . Но каждый же раз, когда Церковь оказывалась рядом с властью, ее иерархи «по соображениям высшим, хотя и не умным» [646] начинали призывать к гонениям. «В тысячелетнем строе своем на словах Церковь еще высказывалась иногда за свободу совести, но в поступках своих она или с крайней болью признавала эту свободу, или вовсе не признавала ее, не признавала всегда, когда могла» [647] .
645
«Право естественное и общественное требует, чтобы каждый покланялся тому, кому хочет. Религия одного человека ни вредна, ни полезна для другого. Но не свойственно одной религии делать насилие другой» (Тертуллиан. Послание
646
Афанасьев Г. Е. Заметки о русской религии // Православие и культура. Берлин, 1923. С.164.
647
Розанов В. В. Совесть — отношение к Богу — отношение к Церкви // Около церковных стен. M., 1995. С. 126.
В итоге за 20 веков христианской истории модели взаимоотношений Церкви и государства не блещут разнообразием: сначала Империя преследовала Церковь, а потом Церковь в союзе с империей преследовала всех остальных (с ролевыми переворотами во времена правления отступников и еретиков).
Даже сейчас вновь в наших настроениях царит надежда на «князи человеческие». С таким восторгом в наших разговорах и публикациях рассказывается о том, что корейский вождь Ким Чен Ир разрешил построить в своей стране 1 (один) православный храм и послал учиться в наши семинарии десять комсомольцев, которым приказано считаться православными христианами… И уже почти готов для вождя нимб «равноапостольного»… А о том, каково людям жить под его властью — думать неинтересно.
О том, куда подевались 400000 корейских христиан, живших в северной части своей страны до установления там коммунистического правления, тоже думать скучно. О том, что сейчас происходит там с христианами-не-по-разнарядке, тоже спрашивать не принято. Но вот два эпизода.
Один из свидетелей во время прохождения военной службы работал на строительстве дороги между Пхеньяном и Нанпхо. При сносе дома, стоявшего на месте проведения строительных работ, в стене обнаружили Библию и записную книжку с именами 25 человек, включая трех пасторов. Он рассказывает: «Солдатам удалось найти и привезти на стройку всех упомянутых в списке, туда же согнали и местное население. Я стоял в первом ряду. Пятерым лидерам вынесли смертный приговор тут же. Связав им руки и ноги, их положили на землю перед огромным катком для укладки асфальта. Остальных выстроили перед катком. — Вы обвиняетесь в шпионаже и предательстве, — раздалось из громкоговорителя. — Но если вы откажитесь от своей веры и прославите нашего великого вождя Ким Чен Ира, вам сохранят жизнь. — Никто из лежавших не проронил ни слова… Раздался ужасный звук ломавшихся под тяжестью катка костей».
1992 год. «Я работала на резиновой фабрике в ночную смену. Однажды, когда пришла на работу, увидела выстроенных в ряд восьмерых христиан, которых офицер пытался заставить отречься от Христа. Когда те отказались, он приказал другим заключенных облить их раскаленным железом. От запаха горелой человеческой плоти я потеряла сознание…» [648] .
Конечно, в Корее преследуют не православных христиан (из-за отсутствия там таковых), а протестантов. Но отчего же боль инославных христиан, события из жизни и смерти современных мучеников отсутствуют на страницах нашей православной прессы?
648
Интервью с северокорейскими беженцами приведены в отчете Конгрессу США Комиссии по праву на свободу религии и убеждений в мире за 2005 год. Цит. по: Фритсон В. Христиане гибнут за веру // Свет для народов. 2007. № 2. С. 14.
А если Ким Чен Ир и в самом деле станет считать идеи чучхе и православия едиными, и под асфальтовые катки станет класть язычников или атеистов — мы тоже будем считать это нормальным?
Может, пора объявить главной ересью для христианина не то или иное расхождение с византийской философией, а готовность оправдать убийство инаковерующих?
Вообще вопрос о том, добро или зло принесло христианству его огосударствление, относится к числу «проклятых». Возможно, оно на века затормозило распространение христианства. «Подмена голоса Церкви окриками государства явилась величайшим соблазном» [649] . Сработал известный принцип: кто не может убедить, стремится поработить.
649
Карсавин Л. П. Святые отцы и учители Церкви. (Раскрытие православия в их творениях). M., 1994. С. 93. И: «Союз римского государственного права с Евангелием был разрушительным. Закон убивал то, чему Дух Святой даровал жизнь» (Стамулис И. Православное богословие миссии сегодня. M., 2003. С. 300).
Апостолы шли по Римской империи без сопровождения жандармов. Может, потому они ее и победили, ибо «в тайне слез христианских содержится главная тайна христианского воздействия на мир: ими преобразовало оно историю. Не бичами, не кострами, не тюрьмами: все это — бессилие тех, кто не умел плакать» [650] .
Но как только Христова вера стала государственной, то все враги Римской империи автоматически стали врагами веры, а христиане других стран — подозрительными элементами. И проповедники веры, вышедшие из христианской Империи, обретали двусмысленный статус: не то агенты Империи, не то вестники Христа. И весть их также стала двоиться: не то они дарят свою веру, не то
650
Розанов В. В. Религия и культура. М.,1990. Т. 1. С. 373.
До 337 года в Персии христиан терпели — потом стали преследовать. Авасги, поначалу симпатизировавшие христианам, когда поняли, что принятие православия подчинит их Константинопольскому императору, вернулись в язычество: «Опасаясь, как бы им навсегда не стать рабами ромеев… они вновь приняли свои прежние верования» (Прокопий Кесарийский. Война с готами. 2 (8), 9).
И внутри Империи: если в до-константиново время мы видим тысячи христиан, готовых идти на муки, но не прикасаться к языческим обычаям, то после мы видим нечто обратное: миллионы вроде бы христиан, которым приходится угрожать муками (от имени властей и Церкви), дабы они отказались от языческого двоеверия.
И это оттого, что внешне успешная миссия, в результате которой крестилось целое племя, не всегда была успешна внутренне — ибо отнюдь не любовь к Евангелию побуждала этих язычников сделать шаг к крещальной купели.
Так герулы, разбитые по очереди лангобардами, гепидами и византийцами, вошли в пределы Империи и попросили мира. «Когда на престол вступил Юстиниан, он одарил их прекрасной землей и всякими другими богатствами; он всячески старался привлечь их к себе и сделать дружественными и убедил всех принять христианскую веру. Поэтому, перейдя к более культурному образу жизни, они, насколько могли, приняли христианское учение и часто вместе с римлянами в качестве союзников ходили против неприятелей. Однако не всегда были верными союзниками римлян, побуждаемые жадностью, всегда старались насиловать своих соседей, и подобный образ действия не вызывал у них стыда. Они вступали в безбожные половые сношения, между прочим, с мужчинами и с ослами; из всех людей они были самыми негодными и преступными» (Прокопий Кесарийский. Война с готами. 2 (6), 14) [651] .
651
Прокопий Кесарийский. Война с готами. Пер. С. П. Кондратьева. M., 1996. Ч. 2. С. 158. Перевод С. Иванова (как и в предыдущей цитате) ближе к оригиналу, чем перевод С. П. Кондратьева: «Так что они, переменив образ жизни на более кроткий, решили во всем перейти на христианские обычаи» (Иванов С. А. Византийское миссионерство: можно ли сделать из «варвара» христианина? M., 2003. С. 88).
В Российской Империи миссия также слишком часто обращалась к силе.
В 1720-х годах казанский митрополит Тихон (Воинов) предложил Синоду разрушить все мусульманские кладбища в Казани и вообще запретить татарам хоронить по мусульманскому обряду [652] . Императрица Елизавета по настоянию епископа Луки (Конашевича) 19 ноября 1742 года подписала Указ о разрушении всех мечетей на территории Казанской губернии и недопущении возведения новых. В течение двух лет в Казанском уезде было разрушено 418 мечетей из 536 имевшихся [653] .
652
Смолич И. К. История русской Церкви. 1700–1917. M., 1997. Ч. 2. С. 213.
653
История Татарии в документах и материалах. M., 1937.
В том же веке митрополит Арсений (Мациевич) настаивал, что «истребление раскольников должно совершаться с большим прилежанием и настойчивостью, чем жидов и других еретиков, живущих в пределах России» [654] .
Нередко работа миссионера понималась не как весть о Христе, а как выявление врагов и информирование полиции об их сходках. «Главным синодальным миссионером состоял чиновник при обер-прокуроре известный В. М. Скворцов, светский «генерал», создавший целую школу миссионеров — светских фрачников. В епархиях, в кругах церковных их боялись, но не любили и им не доверяли; светское же общество относилось к ним явно отрицательно. Эти миссионеры любили в своей деятельности опираться на гражданскую власть. Внесение правительством в Государственную Думу законопроектов о свободе вероисповедания вызвало большое негодование в церковном обществе, особенно среди епископов и духовенства, но это негодование подогревалось главным образом миссионерами» [655] . «Миссионер, прибыв в селение, зараженное расколом, через местную полицию собирает сельчан на беседу. Отказаться от беседы под полицейским к ней понуждением не всегда возможно, и идут сельчане и выслушивают с озлоблением миссионера» [656] .
654
Цит. по: Мельников Ф. Е. Блуждающее богословие. Обзор вероучения господствующей Церкви. M., 1911. Вып. 1.С. 138.
655
Путь моей жизни. Воспоминания митрополита Евлогия (Георгиевского), изложенные по его рассказам Т. Манухиной. Париж, 1947. С. 202.
656
Макарий, епископ Томский [святитель Макарий (Невский)]. Об устроении миссионерского дела // Отзывы епархиальных архиереев по вопросу о церковной реформе. M., 2004. Ч. 2. С. 530