Переулок капитана Лухманова
Шрифт:
— Ни Степановна и ни другие Эльвиры не звонили, — сообщил Мир довольно хамским тоном, чтобы не зареветь. — Что случилось?
— Господи… Я зашла в магазин, там у меня украли телефон. Эльвира Степановна была со мной. Я попросила ее позвонить нам домой и сообщить, что задержусь. А сама отправилась в ближнее отделение полиции, чтобы написать заявление. А там началось: требование подождать, протокол, вопросы всякие. Снова велели подождать. Стали приводить с улицы подозреваемых, в том числе и совсем мальчишек, требовать у них признания. Я говорю: «Оставьте детей в покое. Вы ищете не там, где надо, а там, где ближе». —
«Это, наверно, когда Мак звонил», — понял Мир.
— Решила ехать домой на такси. Но на улице хватилась — деньги из сумки украли вместе с телефоном. Чуть не заревела от досады, пришлось идти пешком… Мирка, а где Матвейка?
— Ох!.. — Мир схватил телефон. — Мак! Мама пришла!.. Да ничего не случилось! То есть у нее украли телефон, и она застряла в полиции. Попросила позвонить нам домой Эльвиру Степановну, а эта ду… душевная женщина, видимо, забыла… Мак, войди в режим полного спокойствия, и сочиняйте там с Марьей своего «Космического жирафа». Привет соавторше! Надеюсь, тебя покормили? Ну и хорошо…
Он отключился и объяснил маме, что ее младший сын проведет ночь у Маши Чешуйкиной, «где они сливаются в экстазе литературного творчества».
— Давай я тебе приготовлю омлет. Не ужинала небось…
О предложении капитана Чука он решил ничего не говорить. Ни маме, ни Маку. Чтобы не было лишних рассуждений и разговоров. Зато, укрывшись в туалете (для звукоизоляции), он позвонил Дядюшке Лиру:
— Константин Петрович, извините, что поздно. Это я, чтобы сразу уж поставить точку… Константин Петрович, я решил, что никуда не поеду… Потому что все так складывается… Понимаете, получится, будто дразню судьбу. Она говорит: «Не надо», а я должен гнуть палку в другую сторону… Так можно и сломать… Ну да, я верю в приметы, куда деваться… Я совершенно точно решил и дал себе такое слово, что нарушить нельзя… Константин Петрович, спасибо вам. И передайте спасибо Валентину Максимовичу… Спокойной ночи.
Ночью Миру приснился отец. Это случалось редко, а нынче отец будто решил поддержать Мирослава. Они сидели на берегу заросшего пруда, пахло камышами, а папа дергал струны гитары (той самой).
Мир спросил:
«Как ты думаешь, я правильно решил насчет плавания? Или получается, что струсил?»
«Ничуть не струсил, — сказал отец. (Он был рядом, а говорил словно издалека.) — Ты ведь боишься не за себя, а за других… А правильно или нет, сказать трудно. Тут решения могут быть всякие. По крайней мере, твое — одно из верных».
Предстартовые хлопоты
Идея весенней регаты все больше занимала юных тэковцев. И не только Мира, Мака и Машу. Подключились еще Машин друг, Данька Заборов, Крылатый Эльф, несколько «торпедоносцев» из пятого «А» и всякие другие ребята, узнавшие о предстоящих состязаниях. Никто никого специально не звал, не уговаривал, но все равно в списке, составленном Маком, набралось около тридцати человек. В том числе Игорь Густорожский и Александра Деревянко, по имени Шурик. Они теперь все чаще «выходили на контакт» с Миром и его друзьями и знали о тэковских
— Пусть нас обвинят в этом… в ин-фан-ти-лизме, но мы должны поддерживать традиции города. Это так же важно, как беречь тополя, — заявила Шурик. И в подтверждение своих слов попросила включить в список двоюродную сестру Маринку. — Она еще дошкольница, но деловая и любит книжки про корабли…
Маринку включили. Жалко, что ли?
Решили провести состязания, когда в переулке Капитана Лухманова вместо стаявшего снега во всю ширину и длину разольется лужа.
— Это бывает в день весеннего равноденствия, каждый год, — объяснил Дядюшка Лир. — Должен признаться, что я в это время обязательно захожу в переулок и пускаю в лужу кораблик. В память о наших давних играх… Не выдавайте меня…
Обещали «не выдавать».
Оказалось, что подготовка к регате требует немало хлопот. Надо было написать на длинной бумажной ленте лозунг «Да здравствует Лухмановская регата!» и прибить его к монастырской стене в день старта. Нужно было позаботиться о призах и дипломах. Решили, что дипломы должен получить каждый участник, независимо от побед и поражений.
В давние времена, когда регату устраивали тэковцы первого поколения, дипломы рисовали цветными карандашами на тетрадных листках. Не так уж много их требовалось. «А сейчас иные технологии», — сказала Шурик. Она приготовила образец. Изобразила на альбомном листе лихого капитана с трубкой, с перевязанным глазом, в ботфортах и с пистолетами за широким ремнем. На фоне сизых облаков и раздутых парусов была и надпись — витиеватыми старинными буквами (конечно, ее начертал Мир):
ТАЙНЫЙ ЭКИПАЖ КОРАБЕЛЬЩИКОВ
УЧАСТНИКУ ВЕСЕННЕЙ РЕГАТЫ
ИМЕНИ КАПИТАНА ЛУХМАНОВА
А пониже пустой линейки, где полагалось вписать имя, еще одна строчка:
ДА ЗДРАВСТВУЮТ ВЕТЕР И ПАРУСА!
— А еще можно сделать подпись, — разгорелся новой идеей Мак. — «Капитан Д. Лухманов». Скопировать с книжки.
Посоветовались с Дядюшкой Лиром. Тот сказал, что мысль неплохая.
— И давайте украсим грамоту настоящей тэковской печатью…
Все заголосили хором:
— Какой печатью?! Откуда она?!
Посмеиваясь, Константин Петрович извлек из ящика стола черную шахматную фигуру. На ее подставке, внизу, был резиновый кружок с вырезанными буквами. Дядюшка Лир дыхнул на печать, приложил к бумажной салфетке. Оттиснулась буква «Фита», а внутри ее — буковки «ТЭК».
— Это я смастерил в годы расцвета славного корабельного братства, — гордо сообщил бывший четвероклассник Удальцов. — Раньше в подставке была свинцовая чушка. Я ее выколупал, а шахматное величество использовал для печати.
И все дипломы украсили оттиском с «Фитой». А заодно и свои ладони.
Шурик спросила:
— А у кого есть цветной принтер? У меня нет…
Мир и Мак рассчитывали на мамину помощь: принтеры были у нее на работе. Но оказалось, что обе машины, как по заказу, «испустили дух».
Мир не хотел ждать. Он вместе со старостой своего класса, Игорем Святкиным (для моральной поддержки), пошел к директору школы. Но оказалось, что Лев Сергеевич в командировке и всеми делами в сейчас управляет старшая завуч.