Переулок Солнца
Шрифт:
С тех пор как с фабрики уволили Джорджо, она не знала ни минуты покоя.
Нунции были понятны эти заботы, и она старалась успокоить Йоле, говоря, что у всех свои беды, у одних — одни, у других — другие.
— Вот вы мучаетесь со своим одеялом, — замечала в ответ Йоле. — Обратитесь к дочери. Теперь они у нее есть, денежки-то.
Но Нунция скорее бы умерла, чем обратилась к Вьоланте. Она уже натерпелась унижений, когда старалась помочь несчастной Марии.
— Знаете, что говорит ваш зятек? — сообщила однажды
— А вам бы ему ответить, что, мол, стрекозы мясо не едят и с сегодняшнего дня нашей ноги не будет у него в лавке, — ввернула Йоле.
Нунцию это встревожило. Она знала, что весь переулок настроен против Густо. Достаточно одной его неосторожной фразы, и он останется без покупателей.
— Синьора Бертранди то же самое говорит, — с жаром продолжала Йетта. — Все господа так говорят.
— На то они и господа, — спокойно заметил Анжилен. — Все они так думают, а вот помочь, дать что-нибудь — шиш. Мы есть и останемся нищими, но мы свободны от рабства денег.
Женщины снисходительно смотрели на него и продолжали разговор.
— Посмотрите, что мы сделали для несчастной Блондинки, — снова заговорила Йоле. — Если хорошенько подумать, то только сумасшедшие могут так поступить. А мы сделали и довольны.
Тут Анжилен пожелал кое-что уточнить.
— Сделали? — переспросил он. — Правильно, сделали, да только, если разобраться, сделали вы не так уж много. Кто выложил денежки, так это Темистокле, а на него наплевали.
— Как, а учитель? А учитель-то? — воскликнуло сразу несколько голосов.
— Ну и учитель, согласен. Только он тоже, боюсь, прошляпил свои похороны.
Со всех сторон по адресу Анжилена послышались протесты и возмущенные возгласы. Как он смеет так говорить? Учителя похоронят; да еще как! Раз подписали, значит выполнят.
Шум прервал Саверио.
— Бог видит и провидит, — заметил он. — Он видит, кто мы и что мы делаем. Он держит нас в нищете, потому что дай он нам достаток, мы таких чудес натворим, какие ему и не снились!
Все удовлетворились этим признанием своих заслуг, успокоились и мало-помалу забыли о своих бедах.
Несколько часов спустя в переулок въезжал фургон.
Это был тот самый фургон, который в свое время привез мебель для Марии. В нем сидели те же рабочие, которые тогда нашли себе столько добровольных помощников. Однако сейчас эти рабочие приехали забрать мебель обратно, поэтому если в первый раз у них не было недостатка в помощниках, то теперь они встретились с открытой враждебностью.
Не дожидаясь никаких объяснений, на рабочих накинулись с оскорблениями и только потом разобрались в чем дело.
По уверению рабочих, Арнальдо (с некоторого времени он не ночевал дома, и его давно уже никто не видел) обещал фирме возвратить мебель почти новой, вот
— Но как же так? Ведь за мебель платили мы!
— Две трети заплатили!
— Какие две трети? Четыре пятых!
Рабочие пожали плечами и отправились обратно, пообещав рассказать об этом хозяину.
Назавтра фургон возвратился снова.
— Очень жаль, конечно, — заявили рабочие, — но нам приказано грузить.
— Мебель отсюда никуда не уйдет, — ответили все хором. — Скажите хозяину, что если он хочет с нами потолковать, пускай сам приходит.
И фургон снова уехал.
Тогда организовали экспедицию на поиски Арнальдо, но безуспешно. Чтобы распутать хитрости парикмахера и изловить его, потребовалось вмешательство Анжилена, весь его огромный профессиональный опыт.
Арнальдо был приведен домой и встречен яростными криками, но в конце концов ему удалось все объяснить. Да, он возвратил мебель (кому она теперь нужна?), но сделал он это потому, что, во-первых, оставался еще один неоплаченный и опротестованный вексель, а во-вторых, чтобы получить с фирмы компенсацию и расплатиться с долгами.
— А где деньги?
— Как только получу, сейчас же принесу вам.
— Смотри, — проговорила Нунция, вплотную подходя к парикмахеру. — Смотри! Не врать! Деньги-то уже у тебя!
— Да что вы, шутите?
— Хозяин сказал! — наобум ляпнула Нунция.
— Ну… да. Но их больше нет.
Парикмахера выгнали вон, потом опять позвали, чтобы он обещал заплатить свой долг, после чего снова выгнали. Уже на пороге Арнальдо повернулся и спросил:
— Да что вы от этого в конце концов потеряете?
Все замолкли, не зная, что возразить, и только Нунция сразу нашлась.
— Не ты, а учитель! — крикнула она так, что все вздрогнули.
Однако Арнальдо уже ушел.
Учителю обещали заплатить сполна, значит все вместе должны помешать тому, чтобы увезли мебель.
Через несколько дней грузовик снова появился в переулке, и из кабины вылез сам хозяин.
— Если то, что мне говорят, правда, — сказал он, — и этот несчастный обещал возвратить мне мебель, которую раньше уже успел продать вам, то, я думаю, это дело можно уладить. Но вы должны доказать мне, что это так. У вас есть какая-нибудь бумага, ну, расписка, что ли?
В это время спустился учитель и протянул лист бумаги. Хозяин фирмы надел очки и стал читать.
— Вы, должно быть, ошиблись, — пробормотал он. — Это не та бумага. Здесь о каких-то похоронах.
— Вот, вот, — подтвердил учитель. — Это она и есть. Я дал деньги на мебель, и мне их должны возвратить в форме похорон.
Мебельщик снял очки, взглянул на учителя, потом перевел взгляд на Йетту, которая стояла ближе всех, и красноречивым жестом спросил у нее, не сошел ли тот с ума.
— Нет, нет, — живо ответила Йетта. — Он совсем здоров.