Перезагрузка или Back in the Ussr книга 1
Шрифт:
– Сережка, опять свои достижения хочешь мне приписать?!
– Я вообще-то должен тебе по гроб жизни, хотя бы за то, что ты меня пригрела, а теперь еще и являешься моей женой и носишь под сердцем моего ребенка. Мне и романов хватает для самоутверждения. Да и в этой песне я выступаю как композитор, хоть это и звучит немного нескромно. Так что вот, читай текст... Жаль, гитары нет, щас бы музыку подобрали.
– Почему нет? Есть, от бывшего осталась, на антресолях так и лежит который год.
6-струнная гитара оказалась во вполне приличном состоянии. Сдув с нее пыль,
На настройку ушло минут пять, после чего я принялся подбирать незамысловатую, в общем-то, мелодию. Провозился еще с час, одним глазом при этом глядя в телевизор, где выясняли отношения ЦСКА и 'Пахтакор'. Наконец что-то вроде начало получаться. Пробубнил композицию про себя, понял, что со стороны смотрюсь, пожалуй , глупо.
– Так, солнце, песня-то женская, че-то мне как-то не комильфо ее исполнять. У тебя как с голосом?
– Пела когда-то в школьном хоре, ну и так, в компании собирались, так после третьей все Муслимы Магомаевы и Майи Кристалинские.
– Ладно, давай, попробуешь спеть, посмотрим, что получится.
Я проиграл короткое вступление, кивнул, и Валя, сначала неуверенно, а затем все больше подстраиваясь под меня, запела:
Снова от меня ветер злых перемен тебя уносит,
Не оставив мне даже тени взамен, и он не спросит
Может быть, хочу улететь я с тобой
Желтой осенней листвой,
Птицей за синей мечтой.
Я киваю, подсказывая тем самым, что в припеве надо прибавлять. И Валя прибавила:
Позови меня с собой
Я приду сквозь злые ночи
Я отправлюсь за тобой
Что бы путь мне не пророчил
Я приду туда, где ты
Нарисуешь в небе солнце
Где разбитые мечты
Обретают снова силу высоты.
В общем, выяснилось, что голос у Валентины ничуть не хуже, чем у некоторых поп-див из будущего российской эстрады. Хоть завтра выводи ее на сцену... Нет, ну на фиг, осадил я сам себя, она у меня на сносях, и вообще ни к чему ей окунаться в это болото шоу-бизнеса, в эти извращенные нравы. Ну, может, пока и не особо извращенные, но все равно дерьма даже сейчас в закулисье отечественной эстрады хватает.
Одним словом, после нескольких попыток и у меня, и у нее получилось исполнить 'ПМС' почти идеально. Не как у Пугачевой в будущем, но тоже вполне сносно.
***
По приезде в Москву Слободкин, как и обещал, встретил нас лично. Усадил на задние места своей черной 'Волги', сам уселся за руль.
– Ну что, в ВААП вроде ехать еще рано, они в 9 утра открываются. Хотя в дороге как раз полчаса и проведем... Или как, может, перекусить сначала желаете?
Перекусить мы не желали, зато я поведал Павлу Яковлевичу о новой, написанной нами в соавторстве песне, которую, пользуясь случаем, мы с Валей хотели бы тоже зарегистрировать во Всесоюзном агентстве по авторским правам. А исполнять ее могла бы Алла Борисовна, ну или пока просто Аллочка. Естественно, собеседник тут же заинтересовался и попросил было текст и ноты, но я его разочаровал, напомнив, что нотной грамоте не обучен. Разве что могу на гитаре Вале подыграть, она пела дома эту песню. А стихи - вот, пожалуйста, знакомьтесь.
– Что ж, в принципе, неплохо, - констатировал композитор, закончив чтение.
– Можно, я их себе оставлю? Спасибо. А давайте вот что... Сейчас заедем к нам на студию, я быстренько ноты набросаю, а затем двинем в ВААП. Как вам такой вариант?
Мы с Валей переглянулись и синхронно пожали плечами:
– Да нормально.
– Тогда едем.
Репетиционная 'Веселых ребят' располагалась в центре столицы, на переоборудованном под студию чердаке жилого дома. В это утро здесь никого еще не было, поэтому Слободкин сам сел за клавишные, после чего попросил Валентину напеть мелодию.
Моя жена не подкачала, исполнила все песню, при этом Павел Яковлевич на ходу под нее подстраивался. Исполнив роль аккомпаниатора несколько раз, переложил мелодию на ноты, над которыми вписал слова текста. Затем попросил Валю спеть уже под его аккомпанемент. Результат удовлетворил всех присуствующих.
– Прекрасно, - потирал руки Слободкин.
– Думаю, Алле тоже понравится. Только один момент, Сергей Андреевич.
– Слушаю вас, Павел Яковлевич.
– Да что мы все по имени-отчеству, в самом деле! Я-то вообще младше вас, а как вы ко мне обращаетесь - чувствую себя стариком. Давайте договоримся если и на 'вы', то уж просто по имени. Хорошо? Так вот, один момент по песне... Вы же видите, что мне тоже пришлось вносить свою лепту в создание этого музыкального произведения. Как вы думаете, имею я право считаться соавтором музыки?
Вот те раз... Может быть, его настоящая фамилия не Слободкин, а какой-нибудь Кауфман? Судя по хватке, это вполне вероятно. Но, как ни крути, пока приходится иметь дело с этим человеком, других вариантов нет, поэтому я вынужден был согласиться с предложением о соавторстве.
– Отлично, тогда по рукам, - протянул он мне свою худую ладонь.
– Что ж, забираем ноты, слова, и едем в ВААП.
Регистрация песен заняла около полутора часов, в течение которых нам пришлось ходить из кабинета в кабинет и подписать несколько бумажек, в содержание которых под конец я уже перестал вчитываться, переложив эту обязанность на хрупкие плечи Валентины. Ну а что, она же все-таки юридически автор двух текстов! Вот пусть тоже отдувается.
В последнем кабинете просидели особенно долго. Я устроился в углу и спустя какое-то время даже начал клевать носом...
– Сергей Андреевич, извольте расписаться вот здесь и вот здесь, - позвал меня немолодой сотрудник ВААП.
– Ну вот и все, больше не смею вас задерживать.
Фух, наконец-то! Не успели выйти в коридор, как навстречу из-за угла появился человек с длинными волосами, в крупных, затемненных очках и с гитарным футляром в руках.
– О, Сашка, привет! Какими судьбами? Очередной хит регистрировать?