Перезагрузка
Шрифт:
— Сочувствую.
— Сам себе сочувствую, — подхватил Дойонг, вылезая из-за спины Эвергрина. — Кто он? Ещё один чокнутый? А вы неплохо постреляли, ребята. Я столько крови видел только в реанимации, когда попал в аварию на мосту через Ханган.
«Где, интересно понять, он усмотрел кровь?»
— Он всегда такой, — пояснил Эвергрин, заворачивая за трансформаторный блок. — О, Элберт, Невада! Давно не виделись!
— Соскучиться не успели, — проворчала уорент-офицер расслабляясь.
А техник снова распластался на полу.
— Есть погибшие? — не унимался Дойонг, осматриваясь.
—
— Может, я помогу чем-нибудь?
— Помолчи, ладно? — взмолился Кристо, подходя к Элберт. — Ты как, подруга?
Она неопределённо махнула рукой.
Минджэ замолк и громко засопел, оценивая поражения обеих групп, после чего облегчённо выдохнул.
— Не пойму, ты заговорённый? — попытался разрядить ситуацию Вайпер.
— Да, с самого начала было понятно, что нам ничего не угрожает, — отшутился Эон, вызвав нервный кашель у Элберт и Невады. — Ранения не тяжёлые. Можем продолжить путь.
— Куда?
— На выход. Свяжемся с Анри и запросим помощь Пентагона. NASA отстрелом внеземных особей не занимается, а военным всё равно кого крошить.
Уорент-офицер и лейтенант красноречиво переглянулись. Эвергрин отмолчался от комментариев, только отпихнул Дойонга от Эона и занял его место.
— Н-да… — протянул инженер, пытаясь найти свою роль в устроенном бедламе. — А вообще, симпатичная картинка. Душу греет. Надеюсь, ускоритель не пострадал? Иначе придётся быстро сваливать отсюда. Рванёт, мало не покажется.
— Рвануло уже, — философски изрёк Эон. — До сих пор звон в ушах стоит и мерещится чёрт знает что, — последовало ожидаемое несогласие в виде ворчания. — Дойонг, нам бы выбраться. Есть идеи в какую сторону идти?
Инженер задумался, прокручивая все известные безопасные варианты.
— Ну, через пульт…
— Исключено. Там кровь, боюсь Элберт грохнется в обморок.
Кристо многозначительно заржал, а Минджэ кивнул, приняв к сведению, и продолжил:
— Спустимся на уровень вниз. В технический коридор, надеюсь неизменённый. По нему выйдем к погрузочно-разгрузочной платформе. Если повезёт, найдём неповреждённый грузовик.
— Такой, как на лестнице? — осведомился Вайпер.
— Типа того. Что скажешь, Эон? Сработает?
— Ты у меня спрашиваешь? — изумился Миналь. — Могу только приблизительно представить, где это. Оттуда далеко до модуля?
— Без понятия, — отозвался Эвергрин. — Ты не пытался связаться с Ландау?
— Нет. Не было времени, а ты?
— Напрочь из головы вылетело. Интересно, он получает телеметрию?
— Смотря где мы находимся… — Эон замолк, неожиданно осознав сложность их нового положения в пространстве-времени. — Знаешь, я подумал… если мы сейчас в Pismis 24…
— То?..
— Да до Земли восемь тысяч световых лет. Скорость волн KU диапазона, конечно же, быстрее нас, но медленнее света. А теперь сравни волну и свет. Чувствуешь результат?
— Не в нашу пользу, — согласился Эвергрин.
— Эй, NASA, о чём разговор?
Элберт втиснулась между пилотами.
— Ракеты у нас нет, а шаттл остался на авиабазе, — припечатал майор, снова начиная злиться на неугомонных учёных, исследующих всякую дрянь,
Глава 26
Внутри объекта
Время неизвестно
На Минджэ Дойонга обрушились ощущения, так легко вызванные памятью и реализованные мозгом. Ведомый Эоном он шёл по лабиринту переходов, перекрученным металлическим лестницам, активным зонам, инерционным площадкам и каждый шаг добавлял воспоминаний. Он чувствовал себя спящим, но сон казался слишком явным. Дойонг побоялся вздохнуть, припомнив последние часы перед аварией. Он не спал почти сутки. Работал над проектом вместе с Райдэром. Надо было как следует подготовиться к прогону. От исхода испытаний зависело многое. В том числе и его будущая карьера в NASA. Возвращаться в Корейский институт аэрокосмических исследований категорически не хотелось.
Над головой навис вентиляционный трубопровод, и Дойонг привычно пригнулся. Он переступил через короб, скрывающий сплетение фидеров, и шагнул в длинный коридор, обложенный приборными панелями, ведущий непосредственно в разгонный блок. Примерно посередине он расширялся и превращался в галерею с экранами, за которыми парили кристаллы, облепленные алмазной пылью.
Споткнувшись о порожек, Дойонг покосился на нишу для отметок. Электронный журнал инцидентов всё ещё был вмонтирован в плоскость, но уже никем не заполнялся. Ответвление к пульту сохранилось.
Два шага вправо, дверь и информационный центр виден как на ладони.
За центральным пультом работали программисты и инженеры. Дойонг виртуально прошествовал прямиком к экрану, отгораживающий сектор с установкой синтеза от основного блока управления. Он знал каждый фрагмент ускорителя и мог с закрытыми глазами определить отклонение.
«Мы не готовы к испытаниям», — понял Минджэ, но быстро выкинул мысль из головы.
Он перебирал данные и не мог понять, что ему не нравится. Журнал измерений не дал ответа. Пискнул диспетчер данных, и по монитору потекла техническая информация по замеру вибрации.
«Без динамики. Блок работает устойчиво и на половину заявленной мощности».
В тот день это не было сюрпризом. Они всегда начинали разгон на низких оборотах. Взгляд потянулся к ряду экранов, куда передавалось изображение с сотни камер, находящихся рядом с ускорителем.
«Задвижка».
Дойонг нахмурился. Было необычайно важным разблокировать систему задвижек перед испытанием. Двое техников моментально отправились устранять неполадку.
«Она может понадобиться».
Введение аварийной системы в работу оставалось под большим вопросом. В случае, если компоненты излучения и вещества вырвутся наружу, никакой защиты уже не будет. Возможный удар пугал всех на пульте, кроме Дойонга и Райдэра. Оба знали как будут действовать агрессивные частицы разработанного прототипа топливного вещества в связке с высокоэнергетической плазмой. Но шестое чувство скулило о несовершенстве моделирования вероятных последствий в случае взрыва. А значит, знания не пригодятся.