Перезагрузка
Шрифт:
– Нет.
– Есть такой жанр – клинические случаи долбанутых людей, описанные литературным языком. Скучноватое чтиво, но в нынешней ситуации зацепило оно меня здорово. Я нашел рассказ про одну сдвинутую бабенку, прочел его, и понял, что мои проблемы имеют абсолютно психиатрическое происхождение. Собственно говоря, понял я это давно, но теперь определился с терминологией. Расщепление сознания – вот как это называется.
– Ты имеешь в виду меня и тебя?
– Да, конечно. Самая тяжелая форма расщепления сознания – множественная личность. Игорь и Иштархаддон – две самостоятельные
– Хочешь сказать, что тебе мешал я?
– Именно так. Я долго размышлял над этим. И однажды я понял, что не преодолею шизофрению окружающего мира, пока не справлюсь с раздвоенностью своего сознания. Сумасшедший бог не может сотворить ничего путного – он способен претворять в реальность только собственный бред.
– У тебя получилось – ты разделил нас, как разделяют сросшихся близнецов. Думаешь, это условие является достаточным?
– Надеюсь… – Игорь криво улыбнулся. – Вот убьешь Селещука, и посмотрим, как пойдет дальше. Устраним источник заразы и начнем строительство мирной жизни. Мирной, тихой, спокойной. Ты снова станешь культуристом и бизнесменом, а я пойду в фермеры, есть у меня такая мечта…
– Почему ты не убьешь Ашшура сам? – спросил Хадди. – Ты сильнее меня в сотню раз. И Ашшур такой же монстр как ты. Я слишком слаб, чтобы тягаться с вами, сверхкреаторами. Не подумай, что я боюсь, но… У меня может не получиться. Ты сам это прекрасно знаешь.
– Этого я не знаю. Знаю другое – то, что ты с этим делом справишься. Именно ты. Справишься, куда денешься? Мне больше нельзя лишать людей жизни. Я исчерпал свою меру убийств. Чаша переполнена, стоит добавить туда еще хоть каплю, и кровь польется неудержимым потоком. Придется сделать это тебе, доблестный реб-решши Иштархаддон.
– Прекрати, – махнул рукой Хадди. – Реб-решши умер, нет больше такого. Есть жалкая человеческая букашка.
– Дрейфишь, браток? – Игорь блеснул зубами в улыбке.
– Боюсь… – Хадди качнул головой. – Стыдно признаться, боюсь. Не привык чувствовать себя лишенным поддержки небес.
– Я – твой бог. Я поддержу. Я все продумал.
– Какое оружие ты мне дашь?
– Пойдешь без оружия.
– Без оружия?! – недоумение появилось на лице Иштархаддона. – Ты сошел с ума, мой великий брат? Что я буду делать с голыми руками? Как справлюсь с охранниками?
– Любая железяка, которую ты на себя повесишь, будет запеленгована металлодетектором не то что в доме Селещука, а еще на подходе к воротам.
– Может быть, тогда пластиковый нож? – неуверенно предложил Иштархаддон. – Я знаю, что есть такие – тонкие, но очень крепкие и острые как бритва…
– Не обольщайся.
– Бабенка?!
– Ага. Селещук не самый большой специалист по женскому полу, но все же есть у него одна пассия, местная жительница Зина Иголкина, двадцати восьми лет от роду. – Игорь выудил из внутреннего кармана пиджака фотографию и показал ее Хадди. – Что, страшненькая? – засмеялся он, узрев реакцию Иштархаддона. – Ничего, главное, что нашему Василию Николаевичу нравится. И ты ему понравишься, потому что будешь выглядеть точно так же.
– Он креатор! Он сразу поймет, что моя внешность – обман.
– Не поймет, – заверил Игорь. – Гарантирую качественную маскировку.
– И что я должен делать?
– Слушай внимательно. Сейчас десять часов утра. Каждый четверг в это время Зина приходит в имение Селещука, чтобы предоставить ему некоторые услуги интимного характера. Селещук еще не знает, что Зинка сегодня не придет – вчера надралась самогона на дне рождения бывшего мужа и теперь спит так, что сапогами не распинаешь. Зинулей придется побыть тебе. Охрана встретит тебя ласково… с похабными усмешками, но я думаю, ты не обидишься, Хадди, ты должен учиться терпению и кротости. Обыскивать тебя не будут. Потом ты пройдешь в спальню Василия Николаевича Селещука. Он предложит тебе выпить коньяка, а дальше – в постельку…
– Надеюсь, мне не придется предоставлять ему интимные услуги? – проворчал Хадди.
– Это уж как захочешь.
– Да что б я…. – вскипел Иштархаддон.
– Ладно, ладно, шучу! Я полагаю, что ты должен сделать следующее – зажать лягушачий рот Васи Селещука своей могучей дланью, чтоб не орал, и свернуть ему шею. Такие вещи у тебя получаются хорошо. Потом уложишь его в постельку в естественной позе спящего человека и прикроешь одеялом. А затем покинешь помещение. Не забудь попрощаться с охранниками. Впрочем, можешь и не прощаться. Главное – выйди из дома. Я буду ждать тебя на этом самом месте.
– Сложно все это, – забеспокоился Иштархаддон. – Проще закидать их гранатами, а потом перестрелять, когда выбегут. И как я буду изображать женщину? Я же не умею этого делать. Ты должен был предупредить меня, я бы потренировался…
– Тебе не нужно будет ничего изображать, – прервал его Игорь. – Они увидят тебя таким, каким я захочу. Все будет в ажуре. Иди. Ты помнишь его дом – вон та махина на отшибе. Иди, Хадди.
Игорь достал из сумки плитку шоколада, отломил кусок и сунул его в рот.
Брыкается паршивец Хадди, думал он, не нравится ему мой план. Давай, давай, Хадди, вперед, только зайди в этот чертов дом, и дальше все будет в порядке. Только зайди.
– Ладно… – Хадди смущенно переминался с ноги на ногу, не похоже это было на него, обычно самоуверенного донельзя. – Значит, иду я…
– Иди, дорогой мой. Иди.
– Может быть, попрощаемся?
– Зачем попрощаемся? – прочавкал шоколадом Игорь. – Что еще за прощания такие? Мы снова увидимся минут через пятнадцать.