Период распада
Шрифт:
26 апреля 2014 года
Кант, Кыргызстан
База ВВС России
Полковник Николай Бажаев
Полковник ВВС России Николай Иванович Бажаев был очень удивлен тому, что его и его экипаж дернули с переброски гуманитарной помощи (и не только ее) на Украину, тьфу, «в Украину» то есть, или уже опять «на Украину», не разобраться без ста граммов, в общем — сюда, на южный рубеж, да еще с таким вертолетом, которые по нынешним временам были на вес золота. Но приказ есть приказ, и не подчиниться ему он не имел права.
Полковник Бажаев был командиром экипажа самого крупного в мире транспортного вертолета Ми-26 ВВС России. Его грузовой отсек лишь немного уступал отсеку стандартного
Киргизия, так и не ставшая Кыргызстаном, потихоньку распадалась. Причины этого кроются в давних геополитических интригах и ошибках, еще времен завоевания Россией Средней Азии. Кыргызстан — это вообще образование искусственное, кыргызского народа как такового нет и никогда не было, а есть набор родов и племен, живущих на своей земле. Исторически эта страна делится на северную и южную части, их разделяют горные хребты, автодорогу через которые Бишкек — Ош проложили только при советской власти, а до этого дороги не было, и нормальных других дорог нет и сейчас. Понятно, что не может быть никакого народа, если две его части исторически отрезаны друг от друга. Северные роды относились к монгольским племенам, южные — к тюркским. Потом еще товарищ Сталин изрядно покромсал здесь карту, создав геополитическую бомбу Ферганской долины, которая по чести-то должна была принадлежать узбекам.
За время существования Кыргызской ССР получалось всегда так, что более богатыми, многочисленными и приближенными к власти родами были рода с севера — в конце концов и Бишкек лежит на севере. Наиболее влиятельным из них были чуй-кеминский клан, откуда был родом как Аскар Акаев, первый президент Кыргызстана, так и Турдакун Усубалиев, возглавлявший республику почти четверть века при советской власти. Вторым по влиянию был так называемый клан Талас, из которого родом писатель Чингиз Айтматов и супруга первого президента Майрам Акаева. Традиционно много представителей таласского клана было и в органах милиции, прокуратуры, в армии. Родственные к ним кланы — это Талай и Солто, из Солто происходит популярный в Кыргызстане оппозиционер, выходец из милиции генерал Феликс Кулов, который, в общем-то, и держал одно время республику, не давая ей окончательно скатиться в пропасть.
В то же время лидеры южных кланов, хоть им исторически не хватало консолидированности, отличались пассионарностью и готовностью к самым жестоким решениям. Это и неудивительно, ведь основа южного региона — Ферганская долина, где спокойно никогда не было, где живут представители самых разных народов, и если там происходит драка — то всегда толпа на толпу. Проблемой была вода, ее не хватало, и дележка воды часто заканчивалась отворением другой жидкости — крови! Наиболее авторитетным представителем юга был Курманбек Бакиев, второй президент Кыргызстана, пришедший к власти с революцией и сметенный ею же. Именно он в конце концов отворил республике жилы, создал прецедент смены власти путем массовых беспорядков, и с тех пор в Кыргызстане спокойно не было уже ни дня.
Сейчас в республике бушевало безумие парламентаризма, вулкан этот, не стихающий ни на минуту, то и дело прорывался на поверхность огненными протуберанцами массовых беспорядков, поджогов и погромов, подтверждая крамольную мысль, что есть народы, органически не способные к самостоятельной государственности, и кыргызский народ — один из них. После третьей ошской резни тринадцатого, когда генерал Феликс Кулов совершил для Кыргызстана неслыханное — приказал открыть огонь, не разбираясь, где киргизы, а где узбеки, — на озере Балхаш состоялась тайная встреча отца всех казахов, несменяемого Нурсултана Назарбаева и отца всех узбеков, несменяемого Ислама Каримова. На этой встрече прорабатывались меры на случай окончательной дестабилизации Кыргызстана — фактически речь шла о разделе этого несостоявшегося государства между Казахстаном и Узбекистаном. Сама по себе встреча далась президентам нелегко — ведь в Ташкенте недаром бытует выражение: «Ты что, казах? Не понимаешь?» — но решение было достигнуто, по крайней мере на уровне взаимопонимания. Казахстан уже немало сделал на пути реформирования армии, поставив задачу к 2015 году обладать армией, входящей в двадцатку сильнейших в мире, а Узбекистан оспаривал статус сильнейшего государства региона с Туркменистаном. Может быть, так было бы и лучше для всех, ведь процесс отбора, когда несостоявшиеся государства поглощают более сильные и устойчивые соседи, — это нормальный процесс, он позволяет избежать формирования «серых зон», зон нестабильности и беспредела. Да и населению лучше жить в чужом государстве, чем не жить ни в каком, при постоянном беспределе.
Но… было не суждено. Видимо, Аллах за что-то прогневался.
Кыргызстан оставался единственной страной в мире, на территории которой были сразу две военные базы двух держав — США, база Манас и России — база Кант. По молчаливому уговору обе эти страны не вмешивались в происходящее, отгородившись от становящегося все более и более враждебным окружающего мира бетонными блоками, колючей проволокой, минами и стволами крупнокалиберных пулеметов. Ни одна из стран не проявляла желания вывести свою базу с территории нестабильной, явно скатывающейся к состоянию failed states [105] страны, и дело было не в желании продемонстрировать свой флаг или близость к Афганистану. Все просто понимали, что если они уйдут — новые гости на отстроенных авиабазах не заставят себя долго ждать…
105
Несостоявшееся государство, зона хаоса. Таких становится все больше и больше на нашей планете. Автор хотел бы заметить, что само понятие — failed states появилось после окончания холодной войны, до этого любое государство в мире так или иначе входило в орбиту влияния одной из сверхдержав. Сейчас никто не хочет нести ответственность за такие места, откуда расползается зараза, кроме разве что Китая. Вероятно, лекарством от дальнейшего расползания этой заразы по планете было бы международно признанное право любой желающей страны подчинять себе такие территории с включением их в свой состав. Все возможные проблемы от нового колониализма и вся неполиткорректность этого — ничто по сравнению с проблемами, которые порождаются этими зонами хаоса.
Китай был вещью в себе, шкатулкой, запертой на миллиард замков. Китай бездействовал — и оттого пугал еще больше. Проблемы в экономике Китая заставляли год от года все громче говорить, что Тигр выдохся и дышит на ладан, но когда все росли, Китай рос еще быстрее, когда все падали, Китай тоже рос, просто медленнее год от года. Экономическая мощь Китая не соответствовала его провозглашаемому миролюбию, а некоторые движения его военной машины заставляли настороженно смотреть на Восток аналитиков всего мира.
Вопреки ожиданиям, Китай не стал усиленно строить авианосный флот. «Варяг», купленный в свое время у Украины и переименованный в «Ши Лан», наконец-то вошел в строй, но на нем была размещена авиагруппа на спешно купленных русских палубных истребителях — с палубным вариантом J10 были большие проблемы, а J15, почти полностью передранный с Су-33, предлагался только на экспорт, сами китайцы летать на нем опасались. Неспешно строился второй авианосец, и на стапелях заложили третий — но, судя по данным космической разведки, заложили больше для того, чтобы обозначить начало строительства, строили же в час по чайной ложке. Зато Китай большие средства вкладывал в свои ВВС, причем основной упор делая не на J10, а на копии самолетов Сухого — J11 и J15 — самолеты завоевания превосходства в воздухе. Еще большую тревогу вызывало развитие китайской транспортной авиации. Еще в нулевых годах китайские десантники могли рассчитывать только на местные копии древнего Ан-12. Сейчас Китай закупил пятьдесят легких бразильских транспортников Embraer-392, успел закупить двадцать А-400М из Европы, пока европейцы не обеспокоились и не наложили на это дело запрет, а также успел выкатить собственный транспортник, сильно похожий на Ан-70 и на А-400М одновременно. Сколько таких машин уже было построено — сказать не мог никто, но явно не меньше двадцати. В сочетании с уже имеющимися самолетами, в том числе российскими Ил-76, это заставляло серьезно беспокоиться.
Но еще большее беспокойство вызывало то, что Китай, несмотря на свое экономическое развитие, преобразившее страну за последние тридцать лет, не только не отказывался от коммунистической доктрины — но, наоборот, стал подчеркивать в последнее время, что является последним в мире крупным коммунистическим государством на планете. Для разваливающегося третьего мира, испробовавшего все прелести свободного рынка, капитализма и демократии, коммунистическая доктрина могла оказаться опасно привлекательной, особенно здесь, в Средней Азии, где население все еще помнит, как хорошо жилось в Советском Союзе, и сравнивает с тем, что творится теперь. Вот потому и были на территории Кыргызстана две эти базы, как два землемерных колышка, сообщающих всем желающим, что территория уже застолблена.