Перо динозавра
Шрифт:
Девятого октября Майкл и Клайв вылетели в Копенгаген. Обычно Клайв ненавидел трансатлантические перелеты, но в этот раз его раздражение было приглушено тем, что Майкл добился перевода в бизнес-класс. Клайв отошел в туалет, а когда вернулся, Майкл махал в воздухе посадочными талонами, улыбаясь до ушей. Всю дорогу они провели более чем комфортно и обсуждали презентацию, пока хорошенькие стюардессы разносили лакомства. Клайв заметил, каким внимательным снова стал Майкл. После того как Майкл защитил диссертацию, был какой-то переходный период, когда он все хотел решать сам. Клайв был этим очень недоволен. Когда ты стоишь на научном минном поле, как
Где-то над Атлантическим океаном Клайв вдруг почувствовал порыв довериться Майклу.
— У меня есть чувство, что это будет в последний раз, — сказал он.
— Что вы имеете в виду? — спросил Майкл, выпрямляясь в кресле.
— Не знаю… — сказал Клайв, колеблясь. Что он собирался сказать?
— Презентация отличная, — помог ему Майкл. — И к опыту не придерешься.
— Да, может быть, дело в этом, — ответил Клайв и выглянул в окно. С одной стороны самолета солнце как раз садилось и окрашивало облака под ними в томатно-красный цвет, на противоположной стороне ждала европейская ночь, черная и чужая. — Просто кажется, что моя жизнь распадается, — внезапно сказал Фриман. — Если презентация пройдет хорошо, я подумываю уйти из университета, — он сам не представлял, почему сказал это сейчас.
Казалось, что Майкл хочет что-то сказать, он неспокойно вертелся, но, когда Клайв наконец поднял глаза, Майкл сидел, погруженный в журнал.
Гостиница называлась «Аскот» и находилась в центре Копенгагена, на боковой улице, отходившей от большой уродливой площади. Номера были маленькие и душные, постельное белье казалось несвежим, как будто в гостиничных стиральных машинах не работала программа полоскания. Никакого мини-бара в комнате не было. Клайв позвонил на стойку регистрации, узнал код для wi-fi, загрузил свою презентацию и последнюю корректуру на домашний сервер в Канаде и лег спать.
В среду утром Майкл и Клайв завтракали в большом полупустом и совершенно не протопленном зале. Они как раз уселись за стол с яичницей и иностранными газетами, когда двое мужчин вошли в зал через вращающуюся дверь. Клайв следил за ними взглядом, пока они пытались сориентироваться в пространстве. Оба были высокими, оба спокойно и пружинисто шли по залу в направлении их стола. Майкл ел, читал газету и поднял глаза только тогда, когда двое остановились прямо возле них.
— Клайв Фриман? — вежливо спросил один из них.
Клайв уставился на него. Если Кэй умерла, он будет… он будет… Он понятия не имел, что он будет делать. Он закрыл глаза.
— Клайв Фриман? — повторил мужчина.
Майкл толкнул его:
— Эй, Клайв, кажется, ты должен ответить.
Клайв посмотрел на пришедших.
— Да? — хрипло сказал он.
— Меня зовут Сёрен Мархауг, я из криминальной полиции. Можно с вами поговорить? — он говорил на мягком безошибочном английском.
— Что-то с моей женой? — прошептал Клайв.
Полицейский улыбнулся.
— Нет, это не имеет отношения ни к вашей жене, ни к другим членам вашей семьи, — спокойно ответил он. — Мне нужно поговорить с вами о Ларсе Хелланде.
Клайв был
— Мы знаем, что вы не имеете никакого отношения к смерти Ларса Хелланда. Я проверил график ваших поездок, в последний раз вы приезжали в Европу в 2004 году, правильно? — Клайв послушно кивнул. — Нынешний ваш приезд связан с орнитологическим симпозиумом в «Белла-центре»? — Клайв снова кивнул. — Вы выступаете с докладом в субботу?
— Да, в субботу вечером.
— Где вы были в июне этого года? — спросил вдруг полицейский.
Клайв задумался. Июнь был дотого, как Джек его предал, а Кэй переехала.
— Нигде, — сказал он, подумав. — Вообще нигде.
Июнь был ветреным, ему хотелось только работать, и ничего больше. Кэй сказала, что ему нуженотпуск, и они уехали на дачу, где пробыли целых две недели. Кэй делала салаты, он разводил гриль. У них бывали разные гости, но во всех случаях это были пары, женская половина которых была знакома Кэй, а мужская оказывалась смертельно скучной. У Джека и Молли не было времени заехать. В конце концов он начал наводить порядок в сарае, и Кэй сказала, что это странное времяпрепровождение для отпуска. Тогда Клайв рассердился.
— Мне не нужен отпуск! — кричал он. — Моя работа слишком важна. Вспомни, что случилось в прошлый раз. Стоит закрыть глаза на три секунды, как они тут же найдут пернатого тираннозавра!
И Кэй разрешила Клайву вернуться домой и работать.
— А что вы делали в июле? — продолжал полицейский.
Тут уже он сидел дома в одиночестве и жил на банках, сосисках и рулонах.
— Работал, — сказал он. — Я, например, подготовил доклад, который буду читать в субботу на Двадцать седьмом международном орнитологическом симпозиуме.
Полицейский протянул ему распечатку. Клайв прочел: «For what you have done, you should suffer».
— Это вы написали?
— Нет, конечно, — негодующе ответил Клайв. — Я не угрожаю людям.
Наконец ему разрешили идти.
Вернувшись в гостиницу, Клайв без сил упал на кровать. Ему снились собственные похороны. Кэй выглядела очень несчастной в черной вуали, мальчики угрюмо стояли по обе стороны от нее. Она как раз собиралась броситься к гробу с рыданиями, когда сон вдруг начался с начала. На этот раз в церкви было пусто. Белый одинокий гроб стоял у алтаря, священник поспешно вошел в церковь и сказал много всего о земле. Клайв пробовал крикнуть из гроба священнику, чтобы тот сосредоточился, но его не услышали. Вдруг в глубине церкви открылась дверь, одинокий гость зашел и сел в заднем ряду. Священник попросил его подойти поближе, впереди было много свободных мест.