Перо динозавра

Газан Сиссель-Йо

— Да, ходил. Но человек не становится гомосексуалистом от того, что ходит в платьях. Точно так же, как штаны не делают из человека гетеросексуала, — сказала Сюзанне, глядя на джинсы Хенрика в стиле 80-х годов. — Йоханнес был трансвеститом. Ему нравилось приходить в «Красную маску» в юбке и с полным макияжем. Ну и в чуть более смелых нарядах — в «Инкогнито», — Сёрен ощущал, как в Хенрике нарастает раздражение.

— Трансвеститы же и есть гомосексуалисты, — упрямо возразил он. Сёрен почесал затылок.

— Ага, а все мотоциклисты безмозглые, а все педофилы носят усы, — миролюбиво ответила Сюзанне Винтер и

задержала взгляд на усах Хенрика, которые не мешало бы подстричь. — Вы что-то плохо подготовились к занятию, — твердо сказала она. — Трансвеститы — это люди, которых возбуждает так называемый «кроссдрессинг»,то есть ношение одежды, которая традиционно связывается с противоположным полом. Транссексуалы — это женщины и мужчины, которые чувствуют себя плохо в данном им от природы теле и поэтому хотят сменить свой пол с помощью операции. Но транссексуалов нельзя рассматривать как гомосексуалистов, даже если они испытывают тягу к представителям одного с ними пола, потому что… да, ну это ведь логично. Если человек на девяносто процентов является женщиной и влюблен в мужчину, но у него до сих пор есть причиндал только по той идиотской причине, что в этой стране очереди на операцию, черт бы их побрал, такие длинные, мы же не будем считать его мужчиной. Не причиндал ведь делает мужчину мужчиной, правда? — Сюзанне Винтер пристально посмотрела на джинсы Хенрика.

Сёрен прекрасно понимал, что точка кипения близка.

— Давайте-ка вернемся к нашим баранам, — прочирикал он. Сюзанне Винтер посмотрела на него открытым взглядом.

— Йоханнес не был бисексуалом, — твердо повторила она. — Почему это вообще так важно?

— У нас есть основания полагать, что Йоханнеса убил мужчина. Об этом говорят некоторые детали, найденные на месте преступления, которых я не могу раскрыть…

— Да, конечно, я понимаю, — сказала Сюзанне.

— Ага, спасибо, — глупо ответил Сёрен. Повисло молчание.

— Ну и правда же, — сказал он в приступе доверия. — Я и сам думал, что он гомосексуалист. Из-за одежды и вообще всего внешнего вида. Мы видели фотографии с сайта «Красной маски». С нашей стороны, конечно, неправильно, что мы… — Сёрен откашлялся. — Да, что мы… что я не понимаю точного значения некоторых терминов. И то, что мы нашли на месте преступления… ох. Эта сцена просто… Ладно, на месте преступления была найдена сперма, и это не сперма Йоханнеса.

Хенрик изумленно уставился на него.

— И похоже, что Йоханнеса сперва подвергли очень жестокому насилию, а потом убили.

— Ты что делаешь, а? — Хенрик вскочил и указывал пальцем на Сёрена. — Ты что, чокнулся, что ли? — Рука Хенрика была в десяти сантиметрах от лица Сёрена, когда тот схватил ее за запястье.

— Сядь, — сказал Сёрен и сам усадил Хенрика на стул. — Я знаю, что делаю.

— Ты раскрываешь свидетелю обстоятельства дела, которыми он может злоупотребить, — прошипел Хенрик. — Мне, мать твою, страшно осточертели эти твои сольные выступления, понял? Ты сошел с ума, Сёрен. Что с тобой творится, черт побери?

— Я ей доверяю, — рявкнул вдруг Сёрен. И Хенрик, и Сюзанне вздрогнули. — Просто доверяю тому, что вижу, задери тебя лягушка! — он яростно указал двумя пальцами на свои глаза. — Понимаешь ты или нет? У нас нет никаких зацепок в этом деле, потому что мы видим только то,

что видели вчера, все то же старое дерьмо. Мы ослепли, — он чуть сбавил напор. — Мы ослепли. Все это в несколько слоев обернуто ложью, так что я ничего не могу разглядеть. Теперь я хочу зайти с другого конца, понимаешь? С того места, где вода чистая и не взбаламученная. И язнаю, когда кто-то врет, — он задержал взгляд на лице Хенрика и прищурил глаза. — Уж поверь мне, кто-кто, а я знаю, врет человек или нет. И она не врет. Вы не врете, — последнюю фразу он сказал, повернувшись к Сюзанне Винтер.

— Нет, — сказала она.

Хенрик не сказал больше ни слова. В перерыве он быстро исчез в коридоре, а когда они продолжили после перерыва, прислал вместо себя Лау Мадсена. Ну и хорошо. Сёрену было совершенно наплевать, доложит ли Хенрик о происшедшем. Иногда человек должен решиться и довериться кому-то. Даже если он из полиции. Даже если это Сёрен.

Сёрен проводил Сюзанне Винтер к выходу.

— До свидания, — сказала она, протягивая ему руку. Ладонь была твердой и холодной, как вымытое спелое яблоко. Ее глаза сияли.

— До свидания, — сказал Сёрен и вздохнул. — Я позвоню, если появятся какие-то новости.

— Да, позвоните, — она повернулась, чтобы идти. Сёрен разглядывал ее пальто. В самом низу, под коленками, было пришито светоотражающее яблоко. Она вперевалку шла через парковку.

Сюзанне назвала ему одно имя. Стелла Марие Фредериксен. Стелла Марие была той самой клиенткой, позвавшей Сюзанне в «Красную маску». Сёрен записал ее имя и сидел теперь у себя в кабинете и глядел на записку, позабыв о стычке с Хенриком. Он не понимал, за какой конец тянуть. Хенрик такой вспыльчивый сейчас, заводится с полпинка, подумал он. И вчера, и сегодня. Как будто его мучают угрызения совести. Неужели это связано с Анной? Сёрен, ты становишься параноиком, сказал он себе. Хенрик прав — Сёрен предпочитает выступать в одиночку. Сольные выступления, как крикнул Хенрик… Более точно его жизнь описать нельзя.

Он нашел в полицейской базе живущих в Дании Стеллу Марие Фредериксен и узнал, что она проживает в районе Нёрребро, на улице Эльмегаде, и у нее есть и мобильный, и домашний телефоны. Он набрал домашний номер.

— Стелла, — сказала она в трубку после первого же гудка. Голос был запыхавшийся. Сёрен положил трубку, поднялся и вышел в коридор. Хенрик сидел за своим столом и стучал по клавиатуре. От щеки к самому горлу тянулось красное пятно. Дверь в его кабинет была открыта, и Сёрен проскользнул внутрь и некоторое время незаметно рассматривал Хенрика, пока тот не обернулся и не уставился на Сёрена.

— Нет, — сказал он.

— Что — нет? — спросил Сёрен.

— Не надо только рассказывать, что ты обязательно посвятишь меня во все свои секреты летом, на Пасху или к Рождеству. Завтра, скоро. Я этим уже сыт по горло, — Хенрик ударил ладонью по столу. — Мы вдвоем берем у свидетеля показания, но знаешь, зачем я тебе нужен? Для украшения. Только для гарнира, черт побери. Ты делаешь все, что тебе заблагорассудится. Перехватываешь мяч у игрока своей команды и сам его ведешь через все поле как сумасшедший, вот что ты делаешь, — Хенрик в ярости ткнул пальцем в сторону Сёрена.