Перо и волына

Зверев Сергей Иванович

Айваз, конечно, что-то заподозрил, но кипиш поднимать не стал. В результате стрелка была забита на территории пансионата «Сосновый бор», расположенного в полутора десятках километров от городской черты.

В свое время «Сосновый бор» был местом отдыха городской партийной номенклатуры.

Построенный сразу после войны, пансионат представлял собой комплекс из нескольких добротных кирпичных зданий, в которых располагались уютные просторные номера, столовая, не уступавшая по качеству кухни многим ресторанам, медицинский корпус с небольшим бассейном, профилактическими

медицинскими кабинетами, сауной.

Развлекательные мероприятия проходили в отдельном корпусе с небольшим залом для выступлений артистов и кинопоказов, а также танцевальной площадкой, бильярдной комнатой и буфетом.

В начале девяностых пансионат «Сосновый бор» постигла та же участь, что и многие другие объекты недвижимости, принадлежащие партии, – его передали на баланс горисполкома, результатом чего стало его стремительное обветшание.

За три года некогда элитный престижный пансионат превратился в жалкое зрелище. Отдыхающих практически не было, поскольку у новой элиты появились и новые приоритеты в области досуга.

Иногда сюда наезжали для пьянок сомнительные компании, но, в общем, славную историю «Соснового бора» можно было считать законченной.

Для его ремонта требовались немалые деньги, которых у городской казны не было, – бюджет и так трещал по всем швам.

Пансионат решили выставить на продажу. Желающих его купить долгое время не находилось. Возможно, еще и по той причине, что цена за него была назначена слишком высокая.

Наконец пансионат купила фирма «Лидер», которую возглавлял известный в городе бизнесмен Константин Панфилов. Никаких коммерческих планов относительно «Соснового бора» Константин не строил. Он хотел отремонтировать пансионат и сделать его местом отдыха и реабилитации бывших афганцев.

В дневное время в пансионате шел ремонт. Вечером автобус увозил рабочих в город. Айваз и Порожняк договорились встретиться именно здесь.

* * *

За час до назначенного времени к «Сосновому бору» стали подтягиваться иномарки с запрудненской братвой. Около десятка человек должны были остаться на стоянке и ждать приезда Порожняка. Остальные получили инструкцию занять место неподалеку, в здании медицинского центра.

Их было шестеро – Чеснок, Тяпа, Семен, Витек, Конь и Мыца. Семен и Чеснок, как лучшие стрелки, получили по распоряжению Порожняка два наиболее ценных предмета из арсенала Мельника – укороченные автоматы Калашникова с тройкой рожков к каждому.

У остальных четверых, а также у тех, кто должен был оставаться на стоянке, имелись пистолеты, в основном китайские «тэтэшки». Порожняк прикинул, что людей и оружия должно было хватить.

Среди братвы, которая собралась в назначенное время к пансионату «Сосновый бор», отсутствовали Самсон и Корень. Найти их так и не удалось. Кто-то из пацанов высказал предположение, что накануне Самсон с Корнем наквасились и плотно залегли у каких-нибудь телок.

Впрочем, никого это особенно не волновало. Сил было достаточно.

Белый «Мерседес» Саши Порожняка показался на подъездной дороге к «Сосновому бору», когда часы показывали

без четверти восемь. Зюзя, сидевший за рулем, лихо развернул машину и подкатил к выстроившимся на стоянке иномаркам.

Порожняк вышел из «Мерседеса», поздоровался с братвой.

– Где Чеснок с пацанами? – поинтересовался он. – На месте?

Получив утвердительный ответ, он вернулся к своему «Мерседесу» и присел на капот. Глаза Порожняка горели возбужденным блеском, но внешне он держался спокойно.

С каждым из братков он здоровался за руку, но запаха перегара, к чему за последнее время все уже привыкли, пацаны не почувствовали. Кое у кого это даже вызвало удивление. Приехал на разборку – и ни в одном глазу.

А то, что это будет не терка, а именно разборка, знали все. Это должно было случиться даже раньше, еще в тот день, когда на городском рынке нашли труп Долбана.

Даже накануне, во время похорон и после них, Порожняк ни словом не обмолвился о предстоящей мочиловке. Сегодня, узнав о стрелке возле «Соснового бора», братки облегченно вздохнули. Лучше поздно, чем никогда.

Порожняк закурил. Курили и остальные, иногда поглядывая на заляпанные пятнами краски и цемента окна медицинского корпуса. От них до места разборки было метров шестьдесят, не больше.

Порожняк поставил свою машину таким образом, чтобы Айваз, приехавший для переговоров, был бы вынужден остановиться на открытом месте. Здесь он и охрана, которую он наверняка возьмет с собой, будут под прицелом «калашей» Чеснока и Семена.

Порожняк, как опытный режиссер, тщательно продумал постановку этого спектакля смерти. Айваз был главным отрицательным персонажем пьесы, действие которой разворачивалось на протяжении уже нескольких месяцев. Сегодня должен был совершиться заключительный акт.

Айваз должен был ответить за все. За гибель братвы, за те унижения, которые испытывал некоронованный Порожняк во время переговоров с этим спесивым законником, за то, что слишком долго приходилось терпеть засилие азеров в Запрудном. И, наконец, за смерть Катьки.

Порожняку очень хотелось собственной рукой приставить волыну ко лбу Айваза и спустить курок. Это было бы апофеозом, кульминацией пьесы. Но на этот счет Порожняк иллюзий не строил.

Айваз хитер, осторожен, на терку обязательно прибудет в окружении охраны. А ведь как бы было красиво… Нет, с Айвазом можно было справиться только хитростью.

Со стороны дороги послышался шум машин. Братва побросала недокуренные сигареты, нервно зашевелилась. Порожняк выглядел совершенно безучастным, спокойно затягиваясь «Мальборо». Да и зачем ему было мельтешить?

Порожняк не ошибся. Айваз прибыл на стрелку с внушительным эскортом. Вначале к стоянке возле пансионата подъехал джип «Тойота Лэнд-Круизер», сверкавший хромированными дугами, ручками и зеркалами. Из-за дверей с тонированными стеклами вначале показались стволы.

Братва Порожняка, засопев, тут же повыдергивала волыны. Еще мгновение – и началась бы перестрелка. Но стволы тут же мирно опустились вниз, из «Тойоты» донесся хриплый голос с кавказским акцентом: