Perpetuum mobile (Гроза над Миром – 2)
Шрифт:
«…пришел наш час, братья! Да будут прокляты нечестивцы, осквернившие истинную веру! Да сгинут до единого! Да не наступит для них завтрашний день…»
Лающий голос, внезапно поперхнувшись, умолк.
– Что все это значит, командир?
– Понятия не имею, Ферда. – хмуро ответил я. – Видеокамера включена?
Парни снова загалдели. Оказывается, за все время никто не удосужился взглянуть на монитор.
– Где дежурный? Голову оторву! – пообещал я.
Мы столпились у монитора, на котором отображался скучный пейзаж наверху,
– Может, правда, сломался. А ну, гасить фонари! – сказал я.
В темноте стало понятно, что монитор исправно и честно показывает картинку. Очень темную, но показывает. Кто-то ойкнул. Кто-то громко перднул. Не сговариваясь, мы ринулись к винтовой лестнице и, через три минуты, пыхтя и задыхаясь, оказались наверху.
Здесь, снаружи, солнце должно стоять высоко в небе. Здесь должно быть жарко, как в духовке. Но… наши разгоряченные лица щипал ночной морозец. Остывшая почва холодила ноги. Изо рта при дыхании вырывался пар. И, к нашему общему изумлению и ужасу…
Вокруг действительно стояла ночь.
9. МИЗ ХАЙД
Великий стратег – не тот, кто выиграл войну, а кто умеет управиться с женщиной. Корман осторожно привлек миз Вандерхузе к себе и поцеловал. Она не противилась. Глядя ей прямо в глаза, сухо сказал:
– Не имеете права бросить своих людей, умерев раньше них. Придется немного потерпеть. Судя по тому, что я видел на равнине, нас возьмут за задницу не позже, чем через час. Вы ошиблись в оптимистическом прогнозе. Завтрашнего дня нам не увидать.
– Простите. Я – малодушная дура и всегда ею была.
Маленьким стилетом, выскочившим, как по волшебству из ее рукава, она разрезала путы Кормана.
– Свободны. Можете перейти к своим. Я дам вам свой платок, он еще достаточно белый. Будете им махать. Подождите только, сморкнусь напоследок…
– У вас наверняка есть передатчик. Позвольте мне связаться с…
Она встала, протянула руку Корману, помогая подняться и ему. Провела к месту, где Ао и еще несколько бойцов охраняли палатку с рацией. Высокий металлический шест играл роль антенны.
…Корман быстро нашел волну и установил связь.
– Здесь генерал Корман. Я веду переговоры с повстанцами Суора о перемирии. Необходимо решить вопрос о разграничении территории и взаимном отводе войск. Предварительные…
Его прервали.
– А! Корман, сука! Ты, гнида, еще скрипишь тут!.. Да мы тебя…
– Как вы смеете!! – побагровев, заорал Корман.
Миз Вандерхузе выключила рацию.
– Бесполезно. Для Андрея Геллы каждый, кто попал в плен – трус, предатель, враг. Убийственная логика.
– Вы стали хуже о нем думать, так?
– Что можно думать
– Люди для вас – орудия?!
Она почти выкрикнула:
– Он – ДА!
– Понимаю ваше глубокое огорчение… – сухо заметил Корман. – Вертишь, вертишь человечком, держишь на крючке… И вдруг, бац! Сорвался, ушел.
Издали донесся басовитый звук орудийного выстрела. Корман прислушался. Разрыв грохнул в отдалении. Били не прицельно, а наугад. Миз Вандерхузе резко выдохнула, пробормотала грязное ругательство. Судя по тому, что Корман услышал, лексикон у нее был богатый. Потянула его за рукав.
– Пойдемте отсюда.
Они отошли метров на пятьдесят, когда услышали свист. Миз Вандерхузе бросилась наземь, Корман за нею. Их обсыпало землей. Когда Корман встал, то увидел, что накрыло как раз место, откуда они только что ушли. Раздался крик, Корман узнал голос Ао:
– Завесу! Завесу!..
Навстречу Корману прыгнул стикс с седоком, едва успев «притормозить», чтобы не опрокинуть Кормана. Стиксом правил Ао. На его плече лежало нечто, похожее на обрезок толстой трубы. Раздался резкий хлопок выстрела. Корман ожидал, что стрелка опрокинет отдачей, но Ао даже не шелохнулся, восседая на стиксе все так же прямо и гордо. Небрежным движением отбросил «трубу» и она покатилась под ноги Корману.
Корман не утерпел и подобрал ее. Метр в длину, калибром десять сантиметров. Легкая, после того, как израсходован заряд. Не металлическая – материал похож на стекловолокно, намотанное на основу. Снабжена плечевым ремнем и рукояткой со спусковым крючком. Одноразовая реактивная пушка?
Еще и еще раздавались выстрелы и новые всадники выбрасывали израсходованный боеприпас. Равнину заволокло быстрым, клубящимся дымом, в котором все исчезло. Корман сомневался, чтобы в нем можно было еще и дышать. Огонь со стороны наступавших прекратился, видно было, что они изрядно дезорганизованы.
«А потом?» – спросил себя Корман. Дым развеется и все начнется сначала. Отсрочка получена, но небольшая.
Под ноги ему упала еще одна «пустышка». Ее опоясывало широкое красное кольцо. Другой тип заряда?
На равнине, где только начала слабеть дымовая завеса, вспухали багровые клубы. Корман увидел лихорадочно маневрирующие бронеходы. Они спешили уйти из под обстрела. А ведь таким примитивным оружием невозможно вести точный огонь. Но стрелков было много. На смену одному приходили другие. Заметив скопление целей, воины дружно начинали «садить» в одну точку, пока не добивались успеха. От их смеющихся лиц и радостных воплей Кормана мутило. Он уже составил представление об оружии, по чьему-то преступному умыслу попавшему в их руки. Да еще в таком количестве. Дальность стрельбы – до километра; прицельная – вполовину меньше. Убойная сила, как от 150-миллиметрового снаряда. Сделано в Тире.