Перри Родан
Шрифт:
Дерингхаус доложил хриплым голосом:
«Все скорости нуль до вертикального движения!»
Подполковник Фрейт ответил:
«Вертикально десять метров в секунду, постоянно. Можно сказать: мы опускаемся плавно, словно листочек!»
Фрейт год тому назад окончил ту же школу, что и майор Перри Родан. Казалось, он был такого же типа, как Родан — высокий, строгий, но с морщинками в уголках глаз, которые время от времени лишали по-военному строгое лицо его суровости.
Оба пилота были одеты в комбинезоны и открыли свои шлемы настолько,
Ниссен и Шелдон, напротив, были одеты, как и полагается в космосе.
«Удаление от поверхности сорок тысяч!» — доложил Дерингхаус.
Он в первый раз посмотрел на Фрейта, позволив себе усмехнуться. Со сдвинутым на затылок шлемом тот выглядел, как школьник, собравшийся без билета проехать на автобусе.
«Тормози дальше!» — сказал Фрейт.
Корабль ощутил толчок небольшого ускорения. Несколько секунд спустя слабая гравитация Луны снова усилилась.
«Вертикально шесть в секунду. Удаление?»
«Удаление три тысячи триста, сэр».
Фрейт удовлетворенно кивнул. Посадка проходила планомерно.
«Грэйхаунду» потребовалось бы десять минут, чтобы преодолеть оставшееся расстояние в три тысячи триста километров, а для его экипажа это было бесконечно долго. Но до сих пор не было ни одной неполадки, и по мнению Фрейта, было бы странно, если бы и посадка не прошла так же успешно.
Фрейт всем сердцем желал этого, хотя и не одобрял мотива своего задания. В первые дни существования Третьей власти он участвовал в активном обстреле энергетического купола, но за последнее время он убедился, что прошло то время, когда силы Земли могли бы с надеждой на успех попытаться за спиной у Родана захватить себе часть наследия арконидов.
Несмотря на это, он приступил к выполнению задания, так как от него ни в коем случае не требовалось действовать враждебно по отношению к Родану, если он встретится с ним.
Шелдон перевалил свое бесформенное тело в сторону, насколько позволяли ему ремни безопасности, и прохрипел в шлемопередатчик:
«Долго еще? Я умру от волнения!»
Фрейт отрицательно покачал головой.
«Еще несколько минут. Удаление?»
Тысяча восемьсот, сэр».
«Хорошо».
Поверхность Луны казалась плоской тарелкой, в которую «Грэйхаунд» медленно опускался. Там, где «Грэйхаунд» должен был прилуниться, почва выглядела гладкой и ровной.
Фрейт не полагался, однако, на поверхностные оценки. Наряду с задачей по контролю удаления от поверхности, Дерингхаус следил еще за одним прибором, который мог на расстоянии ста метров вперед обнаружить неровности грунта до сантиметра высотой и менее.
«Грэйхаунд», так же, как и «Стардаст», был оснащен гидромеханическими посадочными опорами, которые могли без труда компенсировать неровности до трех метров и с некоторым трудом — до семи метров.
«Как выглядит грунт?» — спросил Фрейт.
«Пока неплохо, сэр. Никаких неровностей более четырех метров».
«Удаление?»
«Девятьсот,
«Скажите мне, когда будет четыреста. Мы притормозим еще раз».
Дерингхаус кивнул. Взгляд Фрейта скользил по приборам.
Показания топлива: резервуар полон на шестьдесят процентов, даже немного меньше.
Это было нормально. «Грэйхаунд» осуществит конечную посадку на Земле с аэродинамическим торможением и с минимальной помощью ракеты. Почти весь водород, находящийся сейчас в резервуаре, Фрейт мог использовать до старта с Луны.
«Ну хорошо, — думал он, — пока мы внизу, указатель стоит примерно на пятидесяти процентах, но этого в любом случае более, чем достаточно».
«Четыреста метров, сэр!» — сказал наконец Дерингхаус. Начался маневр торможения.
Корабль ощутил новый толчок.
Дерингхаус возился со своим шлемом. Фрейт посмотрел на него и кивнул головой.
«Закрыть шлемы!»
С этой минуты переговоры осуществлялись только через шлемопередатчики.
«Двести!»
Левая рука Фрейта лежала на колене, на его космическом костюме. В деле была только правая рука. Он обхватил ею основной рычаг аварийного ускорения — механизм, регулирующий температуру реактора и подачу водорода.
«Никаких неровностей выше одного метра, сэр!» — доложил Дерингхаус.
Медленно тянулись секунды.
Дерингхаус начал считать:
«Восемьдесят метров… семьдесят… шестьдесят…»
«Контроль! Неровности!» — крикнул Фрейт.
«Нет неровностей выше восьмидесяти сантиметров, сэр, — ответил Дерингхаус, продолжая считать, — сорок… тридцать…»
Потом наступила пауза. А минуту спустя раздалось:
«Выпустить опоры! Мы сели!»
«Спокойно!» — проворчал Фрейт.
Опоры приняли на себя часть веса. Гидравлические крылья опустились над сверкающими стальными кронштейнами.
Дерингхаус, восторг которого был так грубо прерван, доложил:
«Опоры В и С на одинаковой высоте. А — минус восемьдесят сантиметров».
Фрейт покачал головой.
«Меньше метра не стоит…»
И тогда это все-таки случилось.
Они услышали жесткий толчок и резкий звон, пронзивший корабль.
«Опора А опускается! — закричал Дерингхаус. — Выравнивание!»
Фрейт поднял левую руку и опустил ее на гидравлический регулятор. Толчок повторился, когда опоры В и С попытались сравнять разницу с опорой А, а потом — третий толчок!
«Опора А снова опускается! — кричал лейтенант. — Мы… сэр! Грунт разламывается!»
В тот же момент Фрейт увидел это. Хрупкую почву под «Грэйхаундом» пронизывали черные трещины, увеличивавшиеся под тяжестью корабля.
«Внимание! — прорычал Фрейт. — Даю полное ускорение!»
Дерингхаус рывком сел обратно в кресло.
Фрейт ухватил рычаг, который все время держал под рукой, и отвел его назад.
Наклон «Грэйхаунда» происходил быстрее, чем оказывали свое действие сопла. Дерингхаус широко раскрытыми глазами впился в экран.