Персидский фронт (1909-1918) Незаслуженно забытые победы
Шрифт:
Заняв гарнизоном этот персидский город, отряд начал вести конными разъездами «интенсивную разведку», оттеснением курдских отрядов от русской коммуникационной линии, которая шла от железнодорожной станции Джульфа до Урмии и дальше на Миандоаб. Редкий день проходил без перестрелки с курдами с казачьими дозорами.
Русские отряды в остане Западный Азербайджан действовали в одном западном направлении, забираясь все дальше и дальше в горы Иранского Курдистана, все ближе к границе с Турцией. Сестра милосердия Кавказского фронта Христина Семина в своих мемуарах «Трагедия Русской армии Первой Великой
«…Из Урмии мы ехали все время на запад, к горам, которые виделись вдали синей полосой. К ним поднималась постепенно и почти незаметно огромная равнина-степь без кустов и деревьев, но вся покрытая травой и цветами. Местами ее пересекали неглубокие овраги, по дну которых бежали весенние ручьи. Первая ночевка была прямо в степи. Когда солнце стало спускаться к горам, весь отряд остановился. Один из офицеров стоял на дороге и показывал, кому куда заезжать. И скоро все кругом оживилось. Выросли палатки; загорелись костры, и тысячи людских и конских ног стали вытаптывать свежую, нетронутую степную траву… Пелена дыма скоро покрыла всю местность кругом, и вся она заполнилась сложным, но не громким шумом лагеря».
Действующие силы русского Азербайджанского отряда уходили все дальше и дальше в горы. За ними поспешали отрядные тылы, среди которых был и полевой лазарет. Сестра милосердия Христина Семина в своих мемуарах вспоминала о той походной жизни:
«Кругом горы! Мы все время поднимаемся. А впереди нас все горы и горы. Все покрыты дубовым лесом. Иногда ущелье совсем суживается, и тогда тропа подходит к самому краю пропасти над рекой, бурлящей где-то глубоко под нами… Жутко и посмотреть в пропасть… А каково сорваться в нее с нашей узкой тропы?.. Хорошо еще, что лошади не боятся этого обрыва…
Только через трое суток мы догнали штаб. Нам отвели место на биваке и сказали, что мы должны развернуться и быть готовыми к приему раненых. Мы здесь вышли уже на большое плоскогорье с перелесками и полянами, между которыми бежала речка. На одной из полян мы поставили палатки — нашу и для лазарета. Санитары и все наше хозяйство поместились на другой поляне, рядом. Главные войска ушли вперед, а со штабом остались несколько сотен казаков для охраны.
Мы поставили большую палатку, на двадцать пять человек, натянули холст на походные кровати, набили подушки сеном; развели марганец, борную кислоту для обмывания ран и стали ждать раненых. Их привезли на вьючных носилках. Потом привезли их еще. Потом привезли просто больных, а потом, наконец, и просто тифозных…
Мы у себя не задерживали ни раненых, ни больных. Перевяжем; накормим; отдохнут сутки, и отправляем дальше, в Урмию, в лазарет…»
Бои в горах давали много работы полевому лазарету, в котором служила сестра милосердия Христина Семина. Она описывает лазаретные будни так:
«…Сегодня у нас полная палата раненых казаков-забайкальцев. Таких спокойных и безразличных даже к своему ранению людей я за всю войну еще не видала. Что ни спросишь — все один ответ:
— Да! Подходяще!
— Видно, что ему тяжело лежать в такую жару раненому; весь потом обливается, не может сам повернуться; другой не может и пить попросить! Подойдешь, поправишь
— Что тяжело лежать-то? Жарко?
— Подходяще, сестрица. — Никогда не пожалуется, не застонет…
— Болит рана? — спрашиваю.
— Подходяще… — вот и весь ответ…»
В таком «заурмийском» положении Азербайджанский отряд генерал-майора Ф.Г. Чернозубова застала высадка в каспийском порту Энзели (Бендер-Энзели) русского экспедиционного корпуса для действий на территории Персии, где уже отгремели первые бои с турками и их союзниками в образе курдских племен иранского приграничья.
К тому времени в шахской нейтральной Персии вызрела военнополитическая ситуация, грозившая России новыми очагами войны на ее южных границах. И причиной тому являлись «заблаговременные» враждебные действия Берлина, Стамбула да и союзной им Вены. Австро-Венгерская империя династии Габсбургов тоже имела «свои виды на Ближнем Востоке», не говоря о том, что она воевала с империей династии Романовых.
Германия и Турция с началом второй военной кампании Великой войны, то есть с начала 1915 года, стали делать все от них возможное, чтобы столкнуть шахскую Персию с позиции нейтрального государства. Об этом ярко пишет в своей книге «Великий князь Николай Николаевич» генерал-лейтенант старой русской армии Юрий Никифорович Данилов.
В годы мировой войны он был и генерал-квартирмейстером Ставки Верховного главнокомандующего, и командиром армейского корпуса, и начальником штаба Северного фронта, и командующим 5-й армией этого фронта. Затем служил в Красной Армии, руководил группой военных экспертов при подписании сепаратного Брест-Литовского мира. С августа 1920 года — в стане Белого дела. Стал белоэмигрантом, закончившим свой жизненный путь в Париже.
Генштабист Ю.Н. Данилов был известен в среде русского генералитета своими стратегическими воззрениями, мотивированным пониманием стратегической ситуации, в том числе на Кавказе и Ближнем Востоке. То есть в этих вопросах он являлся признанным авторитетом, и с его суждениями в наши дни трудно не соглашаться.
В своей книге, впервые увидевшей свет в Париже в 1930 году, Данилов так оценивает ситуацию, сложившуюся в зоне ответственности Отдельной Кавказской армии после страшного по людским и моральным потерям поражения турецких войск под Сарыкамышем и Ардаганом:
«…Турки после наступательной операции, проведенной ими в конце 1914 г. в Закавказье, которая закончилась для них полным разгромом под Сарыкамышем и Ардаганом, держали себя на кавказско-турецком фронте выжидательно. Небольшие операции проходили только в Месопотамии и на территории Северной Персии, остававшейся нейтральной.
Однако Германия задалась в этот период времени уже широкой целью при помощи Турции вовлечь в войну не только Персию, но и Афганистан. В дальнейшем ей рисовалось образование союза из магометанских государств и объявление ими „священной войны“ под руководством Берлина, принявшего на себя роль покровителя ислама.
Утверждение немецкого влияния в Персии и Афганистане представляло для России огромную опасность ввиду слабости тех сил, которые Россия могла уделить для востока. Но не меньшие опасности заключались в этом стремлении и для Англии.