Перстень без камня
Шрифт:
— Обойдем? — заикнулся Ункве.
— Нет.
Бенга даже не глянул на него. Тонго Ог полушепотом, скороговоркой пояснил незадачливому товарищу:
— Это самый удобный путь наверх. Остальные хуже.
Бенга запрокинул голову. Именно с этой точки вершина Шапки выглядела настоящей каменной диадемой с вычурными зубцами. Змеемаг криво улыбнулся. Так всегда. Те, кто внизу, видят лишь жалкое подобие — и лишь одолев путь наверх, ты можешь полюбоваться истинной красотой. Но любоваться некогда, потому что надо лезть еще выше.
— Закляните меня, мальчики, — негромко сказал Бенга. —
Он быстро, но без спешки перечислил десяток свойств, которые ему требовались, — легкость, липкость, ловкость, физическая сила и так далее.
— Невидимость? — предупредительно подсказал Аннуха.
— Уже неважно, — равнодушно ответил старик. — Давайте на счет «три». Раз, два…
Притихшие маги сосредоточились.
— Три! — досчитал Бенга и полез на скалу так ловко и буднично, словно всю жизнь этим занимался.
Его растопыренные ладони прилипали к темному камню, словно намазанные клеем, и точно так же вели себя локти, колени и башмаки змеемага. Затем Бенга без малейшего труда отрывал их от поверхности, передвигался выше и снова приклеивался к скале. Он полз вверх, не снижая скорости и не меняя ровного ритма дыхания, зато молодые маги внизу запыхались, покраснели и шумно дышали. Когда Бенга достиг верхнего края скалы и перевалился через него, Ункве прижал левой ладонью сердце и побледнел. Старик исчез за краем, но через минуту свесился вниз и махнул спутникам:
— Снимайте заклятия! Теперь пять минут передышки, и поднимаете следующего. Пойдет Мгонбо Гхи.
Маги переглянулись.
— Дальше будет труднее, — со знанием дела сказал Аннуха.
Капитан Крандж вышел из комнаты. Немного поблуждав, выбрался из здания. Прикинув направление, двинулся к выходу с территории монастыря. Никто ему не препятствовал. Редкие встреченные им монахи не обращали на капитана внимания. Столваагьера он не встретил. Вот и ладно.
Оказавшись за оградой, Крандж посмотрел туда, где вчера оставил «Гордость Севера» под присмотром вахтенных. Корабль был на месте.
— Хвала Небу, — пробормотал капитан.
Из ночного разговора с сумасшедшим магом он сделал два вывода. Первый — очень зря он подался к отрицателям. Второй — пора отчаливать.
Капитан вернулся в монастырь и у первого же монаха поинтересовался, где матросы. Пустовер покладисто проводил гостя в трапезную.
— Мог бы и сам догадаться, — проворчал капитан себе под нос. Он без объяснений поднял свою команду из-за стола и повел наружу.
— А сударь маг… — заикнулся было Селедка.
Но Крандж так сверкнул на него глазами, что тот прикрыл рот ладонью и замолчал надолго. И правильно сделал. Потому что настроение у капитана Кранджа было прескверное.
Пока добирались на яликах до корабля, пока выбирали якорь и ставили мокрые паруса, капитан был беспокоен. Он расхаживал по палубе, взрыкивал на матросов и немилосердно дергал себя за бороду. Лишь когда «Гордость Севера» поймала слабый ветерок и двинулась прочь от Монастырского острова, капитан остановился. Он вперил взгляд в спину стоящего у штурвала Селедки, так что у того зачесалось между лопатками, и крепко задумался.
Положение
Чем больше Крандж думал обо всем, тем меньше ему это самое все нравилось. Архипелаг заперт. Путь праведников откроется не раньше, чем безумный маг вынет камень из перстня — а когда он это сделает, капитан не знал. Значит, улизнуть из Охранного кольца не получится. А на островах он преступник. Уж наверное, за то время, что «Гордость Севера» простояла близ Монастырского острова, королевские почтальоны сумели поймать воришку и размотать ниточку, ведущую от воришки к нему… да что там ниточку, целый канат! Значит, на Золотой остров лучше не соваться. Но больше-то деться некуда!
Капитан забрал густую бороду в кулак и принялся ожесточенно грызть ее. Команда в священном ужасе наблюдала. Обычно такое поведение капитана означало, что навстречу движется сильный шторм. Но сейчас небеса были просветленно чисты, а буря бушевала в капитанской душе. Крандж не понимал, что ему делать. Прятаться, принимать бой, сдаться и молить о милости?
Нежный женский голос окликнул капитана со спины:
— Сударь? Позвольте дать вам совет.
— Гарпун мне в брюхо! — капитан подпрыгнул и выпучил глаза на темноволосую девушку в белом шелковом платье. — Вы… откуда вы здесь?!
Неприятное подозрение посетило Кранджа, и он насупился:
— Вы монашка, да? Сестра пустоверка, или как вас называть?
— О нет!
Девушка серебристо рассмеялась.
— Нет-нет, ничего подобного. И я не стану уговаривать вас повернуть обратно к Монастырскому острову, капитан.
— Тогда откуда вы взялись? — возмутился Крандж. — Как вы попали на корабль? Вас прятали матросы? Кто из них?!
Он присмотрелся к девушке, и пыл его увял.
— Конечно же, нет, — пробормотал капитан. — Простите, сударыня. Я расстроен, а ваше внезапное появление меня попросту добило. Я… Мне почему-то знакомо ваше лицо. Простите мою бестактность… Мы встречались?
— Ну конечно, — ласково улыбнулась девушка. — Я не впервые на «Гордости Севера», капитан, хотя моего имени никогда не было в списке пассажиров. Можете звать меня Трина, но не расспрашивайте ни о чем, на разговоры нет времени. Я прошу вас взять курс на Золотой остров.
— На Золотой, — безрадостно повторил Крандж. — Я думал об этом. Сударыня… Трина?.. Меня там посадят в тюрьму, и будут правы! А я, как любой преступник, совершенно не хочу в тюрьму!
— На Золотом острове нет тюрьмы, — заметила Трина. — Я не хочу сказать, что вас не накажут, но сейчас вы наказываете себя куда хуже. Королевский почтальон и сам король — вполне разумные люди. Не бойтесь, капитан. Если вы явитесь по своей воле и расскажете им обо всем, к вам будут снисходительны. А если вы к тому же…