Пертская красавица (ил. Б.Пашкова)
Шрифт:
гда б я не боялся вас обидеть, я сказал бы, что зря вы як-
шаетесь со всякой шушерой за пределами города.
– Мне надо получать кожу откуда ни на есть, мой ми-
лый Гарри, а горцы ее поставляют всякую – оленью, сай-
гачью, козью, и по сходной цене.
– Еще бы не по сходной, – отрезал Гарри, – торгуют
сплошь краденым…
– Ну, ну… пусть даже и так, не мое это дело, где и как
они бьют зверя, лишь бы мне кожа была. Словом, я по не-
которым соображениям согласился оказать услугу отцу
Конахара и взять юношу к себе. Он не настоящий горец и
не во всем разделяет грубые воззрения своих сородичей
глун-ами. Да к тому же я не часто видел его таким дикарем,
каким он себя показал только что.
– Могли бы и вовсе не увидеть, покуда он ненароком не
прирезал бы кого-нибудь, – ответил Смит все так же
ворчливо.
– И все же, если ты того желаешь, Гарри, я забуду все
прочее и завтра же с утра отправлю бродягу искать себе
другое жилье.
– Что вы, отец! – сказал Смит. – Неужели вы полагаете,
что Гарри Гоу сколько-нибудь думает об этом щенке, об
этой дикой кошке? Да он для меня – что зола из горна!
Плевал я на него, уверяю вас, хотя бы весь его клан под-
ступал к Сапожным Воротам14 с боевым своим кличем и
ревом волынок! Увидав перед собой полсотни мечей и
щитов, они, поверьте мне, бросятся назад быстрее, чем
пришли. Но признаюсь, хоть и глупые это слова, не нра-
14 Главная улица в Перте.
вится мне, что паренек так много бывает с Кэтрин. Не за-
бывайте, отец Гловер: при вашем ремесле у вас всегда
хватает дела для рук и для глаз, вы все внимание должны
отдавать работе, даже когда на этого лоботряса вдруг
найдет трудолюбие, что случается с ним, вы знаете сами, не
часто.
– Что правда, то правда, – сказал Саймон, – он все
перчатки кроит на правую руку и еще ни разу в жизни не
сработал пары.
– Да, слева «резать кожу» он понимает по-своему, –
заметил Генри. – Но, с вашего позволения, отец, я сказал
бы так: работает ли он или празднует лентяя, у него глаза
не припухли от жара… и руки не в ожогах от раскаленного
железа, не загрубели, орудуя молотом… и волосы не по-
рыжели от дыма, что валит из горна, не стали больше по-
хожи на шерсть барсука, чем на то, что пристало доброму
христианину покрывать шляпой. Пусть Кэтрин – самая
хорошая девушка, какая только живала на свете, а для меня
она лучшая из лучших в Перте, – все же она, конечно, по-
нимает, в чем разница между одним мужчиной и другим, и
видит, что сравнение не в мою пользу.
– Ну, от всего сердца за твое здоровье, Гарри, сынок! –
начал старик, наполняя кубки собеседнику и себе. – Вижу
я, что ты хоть и добрый кузнец, а не ведаешь, из какого
металла куют женщин. Будь смелее, Генри, держись не так,
точно тебя ведут на виселицу, а веселым молодцом, ко-
торый знает себе цену и не упадет, сраженный насмерть,
даже перед самой лучшей внучкой, какой могла когда-либо
похвалиться Ева. Кэтрин – женщина, как и ее мать, и ты
судил бы глупо, если бы решил, что их всех привлекает
только то, что пленяет глаз. Надо пленить еще и слух, друг
ты мой, женщине нужно знать, что тот, к кому она благо-
волит, отважен и полон сил и мог бы снискать любовь
двадцати красавиц, хотя домогается ее одной. Поверь
старику, женщины больше следуют чужому суду, чем
собственному мнению. Если спросит моя Кэтрин, кто са-
мый храбрый мужчина в Перте, кого ей назовут, если не
Гарри Смита?.. Кто лучший оружейник, когда-либо ко-
вавший оружие на наковальне? Опять же он, Гарри
Жги-ветер!. Кто самый лихой плясун у майского дерева?..
Все он, богатырь-кузнец… Сочинитель самых забавных
баллад? Да кто, как не Гарри Гоу! А кто у нас первый бо-
рец, первый мастер в игре мечом и щитом? Кто король
оружейных смотров… укротитель бешеных коней… ус-
миритель диких горцев? Все ты, ты… не кто иной, как ты!..
Так неужели Кэтрин предпочтет тебе мальчишку из Горной
Страны?.. Еще что! Пусть-ка сделает она стальную пер-
чатку из пыжиковой шкуры. Говорю тебе, Конахар для нее
ничто. У нее одно желание: не дать черту завладеть за-
конной своей добычей – ни этим пареньком, ни всяким
другим уроженцем Горной Страны. Благослови ее господь,
мою бедную девочку, она, когда могла бы, весь свет об-
ратила бы к более чистому образу мыслей!
– Ну, здесь-то у нее наверняка ничего не выйдет, –
сказал Смит, который, как читатель, верно, заметил, не
очень-то благоволил к соседям-горцам. – В этом споре я
ставлю не на Кэтрин, а на Старого Ника*, своего знакомца,
– мы с ним как-никак работаем оба с огнем: черт непре-
менно заполучит горца, уж поверьте!
– Да, но у Кэтрин, – возразил Гловер, – есть союзник, с
которым ты мало знаком. За юного головореза взялся сей-
час сам отец Климент, а этому черт не страшен: ему сто
чертей – что для меня стадо гусей.