Пертская красавица (ил. Б.Пашкова)
Шрифт:
жения, но все еще невозможно было решить, кто понес
больший урон. Хаттаны потеряли меньше людей, чем их
противники, но зато их окровавленные плащи и рубашки
(многие бойцы на той и другой стороне сбросили с себя
плащи) показывали, что раненых среди них больше, чем у
кухилов. В общей сложности человек двадцать с обеих
сторон лежали на поле мертвыми или умирающими, и
разбросанные всюду отрубленные руки и ноги, раскроен-
ные до подбородка головы, торсы, рассеченные вкось от
плеча до сердца, показывали, как была яростна битва, ка-
ким грозным оружием велась, и с какою губительной силой
владели им бойцы. Вождь клана Хаттан дрался с неуст-
рашимой отвагой и был легко ранен. Эхин тоже сражался
мужественно в кольце своих телохранителей. Меч его был
окровавлен, осанка – смела и воинственна, и он радостно
улыбался, когда старый Торквил, заключив в объятия,
осыпал его похвалами и благословениями.
Оба вождя, дав бойцам передохнуть минут десять,
снова построили свои отряды, численность которых со-
кратилась на добрую треть. Бой передвинулся теперь
ближе к реке: на прежнем месте схватки, заваленном те-
лами убитых и раненых, стало тесно. Можно было видеть,
как раненые – то один, то другой – приподнимались
взглянуть на поле битвы и снова откидывались на спину –
большей частью затем, чтобы тут же умереть от потери
крови, так и хлеставшей из зияющих ран.
Гарри Смита было легко различить среди прочих – но
не только по его городской одежде, а и по тому, что он
одиноко стоял, опершись на меч, на прежнем месте боя,
подле тела человека, чья голова в шапочке горца, на десять
ярдов отскочившая от тела под мощным ударом меча, была
украшена дубовым листом – знаком принадлежности к
личной охране Эхина Мак-Иана. Генри с той минуты, как
убил этого человека, больше не нанес ни одного удара,
довольствуясь обороной: отражал удары, предназначенные
ему самому, и несколько раз отвел удар, нацеленный на
вождя. Когда Мак-Гилли Хаттанах дал своим людям сиг-
нал снова сомкнуться в ряды, его не на шутку встревожило,
что могучий наемник остается в стороне и не выказывает
ни малейшего расположения вернуться в строй.
– Что с тобой? – сказал вождь. – Неужели в таком
сильном теле такой слабый и робкий дух? Ступай, сра-
жайся!
– Ты сам только что назвал меня вроде как поденщи-
ком, – возразил Генри. – Если я – поденщик, видишь, – он
указал на обезглавленное тело, – я сделал достаточно за
дневную плату.
– Кто мне служит, не считая часов работы, – возразил
вождь, – тех я, не считая, награждаю золотом.
– Если так, – сказал Смит, – я сражаюсь как во-
ин-доброволец – и на том посту, какой мне полюбился.
– Хорошо, на твое усмотрение! – ответил Мак-Гнлли
Хаттанах, почтя разумным ублажить столь могучего по-
мощника.
– Договорились! – сказал Генри.
Взяв к плечу свой тяжелый меч, он поспешно вступил в
ряды и занял место напротив вождя клана Кухил.
Тогда-то – в первый раз – в Эхине проявилась неуве-
ренность. Он издавна привык видеть в Генри лучшего
бойца, какого могли выставить на поле боя Перт и вся его
округа. К ненависти, с какой юный горец смотрел на со-
перника, примешивалось воспоминание, как еще недавно
кузнец, невооруженный, с легкостью отразил его отчаян-
ное и внезапное нападение, и теперь, увидев, что Генри
Уинд с окровавленным мечом в руке неотрывно глядит в
его сторону, как будто замыслил устремиться прямо на
него, юноша пал духом и выказал первые признаки страха,
не ускользнувшие от его приемного отца.
Счастьем было для Эхина, что Торквил, разделяя воз-
зрения тех, среди кого он жил, да и по самому складу
своему, был не способен представить себе, чтобы человеку
его племени, а тем более вождю и его, Торквила, питомцу,
могло недоставать прирожденной храбрости. Будь он
способен вообразить что-либо подобное, горе и гнев
толкнули бы его на отчаянный шаг: он своей рукой лишил
бы Эхина жизни, чтобы не дать ему запятнать свою честь.
Но простую мысль, что его долт по природе своей трус, ум
его отвергал как нечто чудовищное и противоестественное.
Суеверие подсказывало другую разгадку: на вождя навели
порчу злым колдовством! В тревоге, шепотом Торквил
спросил Гектора:
– Чары снова омрачают твой дух, Эхин?
– Да! Я жалкий человек! – ответил несчастный юноша.
– И вот он стоит предо мной, лютый колдун!
– Как! – вскричал Торквил. – Вот этот? И на тебе доспех
его работы?! Норман, несчастный мальчик, зачем ты при-
нес эту проклятую кольчугу?
– Если моя стрела не попала в цель, я могу только
пустить вслед за стрелой свою жизнь, – ответил Нор-
ман-нан-Орд. – Держитесь стойко. Вы увидите, я разобью
заклятие.
– Да, держись, – сказал Торквил. – Пусть он колдун, но
я слышал своими ушами – и своим языком повторяю: Эхин
выйдет из битвы живой, свободный и невредимый… Где
он, саксонский колдун, который может опровергнуть это