Пертская красавица (ил. Б.Пашкова)
Шрифт:
шаем, что скажет он сам о своей обиде.
Дали слово Саймону, и перчаточник приступил к рас-
сказу в явном замешательстве, причиной которого он вы-
ставил свое нежелание вовлечь город в смертельную вра-
жду с кем бы то ни было из-за мелкой своей обиды. То
были, верно, не грабители, сказал он, а переодетые шут-
ники, подвыпившие весельчаки из придворной молодежи,
ничем особенным это ему не грозило, разве что придется в
светелке у дочери забрать окно чугунной решеткой, чтоб
отвадить озорников.
– Если это была только озорная шутка, – сказал
Крейгдэлли, – зачем же наш согражданин Гарри из Уинда
пошел на такую крайность и за безобидную шалость отсек
джентльмену руку? На город теперь наложат тяжелую
пеню, если мы не выдадим того, кто нанес увечье!
– Пресвятая дева! Этому не бывать! – сказал Гловер. –
Если бы вы знали то, что знаю я, вы остереглись бы вме-
шиваться в это дело, как не стали бы совать палец в рас-
плавленную сталь. Но раз уж вы непременно хотите об-
жечься, я должен сказать правду: дело кончилось бы худо
для меня и для моей семьи, когда бы не подоспел на по-
мощь Генри Гоу, оружейник, всем вам отлично известный.
– Не дремал и я, – сказал Оливер Праудфьют, – хоть и
не стану хвалиться, что я так же славно владею мечом, как
наш сосед Генри Гоу. Ведь вы видели меня, сосед Гловер, с
самого начала сражения?
– Я вас видел, когда оно закончилось, – отрезал Гловер.
– Правда, правда! Я позабыл, что вы, покуда сыпались
удары, сидели дома и не могли видеть, кто их наносил.
– Потише, сосед Праудфьют, прошу вас, потише, – от-
махнулся Крейгдэлли, явно наскучив нудным верещанием
почтенного старшины цеха шапочников. – Тут что-то
кроется, – сказал он далее, – но я, кажется, разгадал за-
гадку. Наш друг Саймон, как вы все знаете, миролюбец и
такой человек, что скорей останется при своей обиде, чем
подвергнет опасности друга или, скажем, соседей. Ты,
Генри, всегда тут как тут, когда надо встать на защиту го-
рода, – доложи нам, что ты знаешь об этом деле?
Наш Смит поведал все как было и как рассказано уже
читателю, а неугомонный шапочник опять ввернул свое
слово:
– Ты меня видел там, честный Смит, видел, да?
– Сказать по совести, не приметил, сосед, – ответил
Генри. – Впрочем, ростом ты невелик и я, понятно, мог тебя
проглядеть.
При этом ответе все дружно рассмеялись, но Оливер и
сам рассмеялся вместе с другими и добавил упрямо:
– А все-таки я самый первый кинулся на выручку.
– Да ну? Где же ты был, сосед? – сказал Генри – Я тебя
не видел, а я в тот час отдал бы столько, сколько могут
стоить лучший меч и доспехи моей работы, чтобы рука об
руку со мною стоял такой крепкий молодец, как ты!
– Да как же, я и стоял совсем рядом, честный Смит. И
пока ты колотил, как молотом по наковальне, я отводил те
удары, которыми остальные негодяи старались угостить
тебя из-за спины. Потому-то ты меня и не приметил.
– Слыхивал я об одноглазых кузнецах былых времен*, –
сказал Генри. – У меня два глаза, но оба сидят спереди, так
что у себя за спиной, соседушка, я видеть не мог.
– И все же, – настаивал мастер Оливер, – именно там я и
стоял, и я дам господину бэйли свой отчет о происшествии.
Ведь мы со Смитом первые ринулись в драку.
– Пока довольно! – сказал бэйли, взмахом руки уго-
монив мастера Праудфьюта. – У нас есть показания Гло-
вера и Генри Гоу – этого было бы довольно, чтобы при-
знать установленным и не столь правдоподобное дело. А
теперь, мои добрые мастера, говорите, как нам поступить.
Нарушены и поруганы все наши гражданские права, и вы
отлично понимаете, что отважиться на это мог только
очень сильный и очень дерзкий человек. Мастера, вся наша
плоть и кровь возмущена и не велит нам снести обиду!
Законы ставят нас ниже государей и знати, но разве можно
стерпеть вопреки рассудку, чтобы кто-либо безнаказанно
ломился в наши дома и покушался на честь наших жен-
щин?
– Не потерпим! – единодушно отозвались горожане.
На лице Саймона Гловера отразились тревога и недо-
брые опасения.
– Я все же думаю, – вмешался он, – что их намерения
были не так уж злостны, как вам кажется, достойные мои
соседи, и я с радостью простил бы ночной переполох в
моем злополучном доме, лишь бы Славный Город не попал
из-за меня в скверную передрягу. Прошу вас, подумайте,
кто окажется нашими судьями, кто будет слушать дело, кто
будет решать, присудить ли нам возмещение за обиду или
отклонить наш иск. Я среди соседей и друзей и, значит,
могу говорить откровенно. Король – благослови его гос-
подь! – так сокрушен и духом и телом, что сам он устра-
нится и отправит нас к кому-нибудь из своих советников,
какой подвернется в тот час… Возможно, он нас отошлет к
своему брату, герцогу Олбени, а тот использует наше хо-