Пертская красавица (ил. Б.Пашкова)
Шрифт:
новил его Гловер. – Здесь вправе говорить только я, и
больше никто. Многоуважаемый судья Крейгдэлли! Если
мое миролюбие толкуют так превратно, я склоняюсь к
тому, чтобы преследовать озорников до последней воз-
можности. И хотя бы время показало, насколько лучше
было бы держаться миролюбия, вы все увидите, что моя
Кэтрин ни по легкомыслию, ни по неразумию не подала
повода к такому поношению.
Вмешался и бэйли.
– Сосед Генри, – сказал он, – мы сюда собрались на
совет, а не свару заводить. Как один из отцов города, я
предлагаю тебе забыть злобу и твои недобрые умыслы
против мастера Двайнинга, аптекаря.
– Он слишком жалкая тварь, бэйли, – сказал Генри Гоу,
– чтобы мне вступать с ним в ссору: я же одним ударом
молота могу уничтожить и его самого и его лавчонку.
– Тогда успокойтесь и выслушайте меня, – сказал бэй-
ли. – Мы все верим в незапятнанную честь нашей пертской
красавицы, как в святость пречистой богородицы. – Он
истово перекрестился. – Итак, тут предлагали обратиться к
мэру. Согласны ли вы, соседи, передать в руки нашего мэра
дело, которое, как можно опасаться, будет направлено
против могущественного и знатного лица?
– Мэр и сам знатный человек, – проскрипел аптекарь,
снова осмелев после вмешательства бэйли. – Видит бог, я
ни слова не имею сказать в укор почтенному дворянину,
чьи предки долгие годы исправляли должность, которую
ныне исправляет он.
– По свободному выбору граждан города Перта, – до-
бавил Смит, перебив говорившего зычным и властным
голосом.
– Да, конечно, – сказал смущенный оратор, – по выбору
граждан. Как же иначе? Прошу вас, друг мой Смит, не пе-
ребивайте меня. Я по своему убогому разумению обра-
щаюсь к нашему старшему бэйли, достойнейшему Крейг-
дэлли. Я хочу сказать, что как бы ни был связан с нами сэр
Патрик Чартерис, он все-таки знатный дворянин, а ворон
ворону глаз не выклюет. Он может нас рассудить в спорах с
горцами, может выступить с нами против них, как наш мэр
и предводитель, но, сам облаченный в шелк, захочет ли он
стать на нашу сторону в споре против расшитой епанчи и
парчовых одежд, как вставал против тартана* или ир-
ландского сукна, – это еще вопрос. Послушайте меня,
скудоумного. Мы спасли нашу красавицу девицу, о кото-
рой я не хотел сказать ничего дурного, так как поистине не
знаю за ней греха. У них один человек остался без руки –
стараниями Гарри Смита…
– … и моими, – добавил маленький и важный шапоч-
ник.
– И Оливера Праудфьюта, как он сам уверяет, – про-
должал аптекарь, не оспаривая ничьих притязаний на сла-
ву, лишь бы его самого не побуждали вступить на ее
опасную стезю. – Я говорю, соседи, что раз один из них
оставил нам на память свою руку, они больше не сунутся на
Кэрфью-стрит. А коли так, то, по моему нехитрому суж-
дению, давайте поблагодарим от души нашего честного
горожанина и, поскольку город вышел из дела с честью, а
те окаянные повесы – с уроном, похороним дело – и мол-
чок, ни слова!
Эти осторожные советы возымели свое действие на
иных из горожан, которые кивали на его слова и с видом
глубокого понимания глядели на поборника миролюбия, и
даже Саймон Гловер, несмотря на давешнюю обиду, каза-
лось, разделял его мнение. Но Генри Смит, видя, какой
оборот принимает совещание, взял слово и заговорил с
обычной для него прямотой:
– Я среди вас не самый старший, соседи, не самый бо-
гатый – и не жалею о том. Годы и сами придут, если до них
доживешь, а деньги я могу зарабатывать и тратить, как и
всякий другой, кто не робеет перед жаром горна и ветром
кузнечных мехов. Но никто никогда не видал, чтобы я си-
дел спокойно, когда словом или делом нанесена обида
Славному Городу и когда человек может ее исправить ре-
чью или рукой. Не снесу я спокойно и это оскорбление,
сделаю что в моих силах. Если никто не желает идти со
мною, я пойду к мэру один. Он рыцарь, это верно, и, как все
мы знаем, истинный свободный дворянин из рода, который
мы чтим со времен Уоллеса, посадившего к нам его пра-
деда. Но будь он самым гордым и знатным господином в
стране, он – мэр Перта и ради собственной чести должен
охранять права и вольности города – должен и будет, я
знаю: я делал ему на заказ стальные доспехи и разгадал,
какое сердце они прикрывают.
– Во всяком случае, – сказал Крейгдэлли, – бесполезно
идти с нашим делом к королю иначе, как под предводи-
тельством Патрика Чартериса, все равно ответ будет один:
«Ступайте к вашему мэру, сиволапые, а нам не докучайте».
Итак, соседи и сограждане, если вы меня поддержите, мы
двое, аптекарь Двайнинг и я, отправимся немедленно в
Кинфонс, и с нами – Сим Гловер, наш славный Смит и
доблестный Оливер Праудфьют как свидетели побоища,
мы договоримся от имени города с сэром Патриком Чар-