Первач
Шрифт:
С улицы раздалось потрескивание. За проемом разбитого подъездного окна появились те самые, большеголовые птицы. Похоже, они преследовали Тихона. Похлопывая крыльями, уселись рядком на перила балкона. Так близко балкон, а не добраться.
Тихон смотрел на птиц. Птицы на него.
— Что вам нужно?! — он подошел к окну, взмахнул рукой. — Кыш!
Не шелохнулись. Только смотрели посверкивающими глазками, крохотными на неестественно больших головах.
— Ну и пошли к черту! — он отвернулся.
«Ничего я здесь не увидел и ничего не нашел. Только душу разбередил».
Впрочем…
Он
Балконы! Они опоясывали стены дома, и оставалась возможность перебраться в квартиру через соседнюю, если та не заперта.
Тихон подбежал к соседской двери. Рванул на себя, та вроде бы поддалась, образовалась небольшая щель, но что-то мешало, держало дверь изнутри. Тихон снова дернул, послышался треск, и наружу выпал кусок обугленного тела, цеплявшийся за ручку с внутренней стороны. Тихон в ужасе отпрянул, но, поняв, что это вовсе не то, что ему почудилось, спокойно вздохнул. Это пластиковая внутренняя дверь оплавилась, но не сгорела, а превратилась в бесформенный, закоптившийся до черноты кусок и повисла на ручке наружной двери.
Выломав остатки пластика, он проник в черную от сажи прихожую, из нее — в такой же черный коридор, а оттуда — в кухню. Из кухни Тихон выбрался на балкон. Увидел птиц, и чтобы не провоцировать их, прижался к стене. Пройдя до конца балкона и, перегнувшись через перегородку, он увидел дверь и окна собственной квартиры. Теперь оставалось только перебраться на другую сторону. Это не составило труда, и уже через несколько секунд он очутился на «своей» территории.
Перегнувшись через перила, посмотрел вниз.
«Закрой глаза», — приказал он себе.
Ему захотелось услышать веселые детские голоса внизу. Звуки города. Шум листвы. Хотелось представить позднюю весну или лето. Но сознание молчало. Он отошел от перил и встал у двери. Достаточно было несильного толчка, чтобы открыть ее.
За спиной снова послышалось хлопанье крыльев и цоканье коготков. Зная, что это птицы, будто соглядатаи, перелетели на его половину, он не стал оборачиваться.
Все, что было в квартире — сгорело. Так же, как и в соседской. И такие же в точности хлопья сажи свисали с потолка, со стен. Вместо мебели — обугленные каркасы. Что-то хрустело под ногами, он даже не пытался разглядеть, что именно. Обошел всю квартиру и очутился в прихожей. На стене висело зеркало. Жестяная рамка скособочилась, и зеркало держалось на честном слове. Тихон провел ладонью по поверхности и сквозь впитавшуюся в стекло копоть еле разглядел собственное отражение.
На него смотрел мужчина, скорее похожий на старика, чем на человека в расцвете сил. За несколько дней отросла борода, а он этого не замечал. Половина волос седые. Взгляд под очками потухший, мрачный. Это был не тот Тихон Злотников, которого он видел последний раз в этом же зеркале пятнадцать лет назад.
— Ну, вот ты и дома, — произнес он и невесело улыбнулся.
Посмотрел на ладонь — она стала иссиня-черной.
Вот и все. И ничего не случилось.
«Ни-че-го!»
Теперь можно уходить.
Он отпер замок входной двери. С душераздирающим скрипом та отъехала наполовину и замерла. Перед тем, как выйти, Тихон бросил на изуродованное жилище прощальный
«Все кончено. Теперь сюда снова никто не войдет. Впрочем, и не было смысла приходить. Мне казалось, будто я должен здесь что-то найти, но это была не более чем иллюзия!»
Опять он услышал хлопанье крыльев. Птицы слетели вниз, едва он начал спускаться по лестнице. Он вышел на улицу, и вновь обнаружил их сидевшими на перекладинах разрушенной детской площадки. Он прошел мимо и покинул двор. Обратно шел тем же путем, по тем же развалинам, минуя те же улицы, направляясь к набережной. По бульвару, мимо грустного царя, который уже не казался великаном.
Птицы преследовали его, пролетали вперед и ждали, пока он приблизится. Неужели нет здесь других живых существ, кроме них? «Все не так просто», — задумался Тихон. Он уже давно понял, что не радиация — причина того, что людей и разной живности нет в этих местах. Но что именно — только птицы знают. Черные, как смоль, и на самом деле мало похожие на каких-нибудь известных ему пернатых. А может быть, даже и вовсе не птицы.
— Что вам нужно?! — вскричал Тихон. Однако птицы не шелохнулись, пока он не побежал к ним, размахивая руками. Подпустили близко и разом взмыли вверх, едва не оцарапав крыльями, доказывая своим поведением, что совершенно не боятся человека.
Тихон выковырял несколько кусков асфальта и швырнул их в птиц. Но те ловко увертывались и перелетали на новое место, уверенно выбирая направление, будто знали, куда Тихон идет. Иногда удалялись на значительное расстояние, так что Тихон их не видел, настолько они сливались с черной землей.
Ватное одеяло над городом опустилось ниже. Надо идти, пока туман снова не заволок все вокруг. Но апатия овладела Тихоном и, вместо того, чтобы придерживаться того же темпа, с каким шел сюда, он брел неторопливо и в какой-то момент даже забыл про птиц, погрузившись в свои мысли.
Он был разочарован итогом своего путешествия и начисто забыл об осторожности. Первый разлом в мосту перепрыгнул скорее машинально, как будто ноги сами знали, что нужно сделать. Но перед вторым неожиданно остановился, замер, в недоумении уставившись на зубчатую поверхность разорванного дорожного полотна. Внизу текла Ангара, бурлящее вращение воронок завораживало взгляд, манило к себе.
У Тихона закружилась голова, и он едва не шагнул в пустоту, как вдруг над головой раздалось хлопанье крыльев, заставившее его отпрянуть. Напугав его, птицы тем самым не позволили ему упасть. Но должен ли он благодарить их за это?
И все же не так просты были эти твари.
Под надзором крылатой стаи он со страхом вновь оценил препятствие. Очутиться на той стороне не представлялось теперь таким уж простым делом. Тихон приготовился к разбегу, но долго не мог заставить себя сойти с места. Однако волны тумана подгоняли — они заметно опустились вниз, и обозримое пространство съеживалось на глазах, как будто город торопился распрощаться с посетителем. Вскоре стало видно лишь на несколько десятков метров впереди, а дальше начиналась непрозрачная жемчужная пелена. Нужно прыгать! Но сперва хорошенько разбежаться!..